Через пару минут рядом со мной стояло
уже не пять неудачников, а девять. Десятый оказался везунчиком —
его не нашли. Старый знакомец — Люк. Способный паренек — далеко
пойдет, хоть и позицию выбрал не слишком удачную для обстрела. Что
ж — пора двигаться дальше. Впереди пара полян, подходящих для
засады, и на них осталось еще семь не обнаруженных бойцов.
Я называл их разведотрядом — сорок
мужчин отобранных один к одному: прирожденные лесовики, охотники,
многие имеют опыт наблюдения за противником полученный не только во
время зимних событий, но и до них.
Вооруженные силы Межгорья,
находящиеся на боевом дежурстве, составляли сто семьдесят воинов.
Кто-то избыточно умный спросит: а не слишком ли жирно почти
четверть боевого состава отводить для разведчиков. Я ему отвечу:
нет. Такова местная специфика. В случае необходимости за двадцать
четыре часа я могу собрать больше тысячи ополченцев. Это будут не
те кое-как обеспеченные оружием и амуницией, сбитые по принципу "ты
и ты идите сюда, а вот ты ими командуй", ничего не понимающие и в
бою думающие лишь об одном: как бы половчее и подальше ноги унести.
Нет — все не совсем так.
Не скажу, что я в диком восторге от
уровня оснащенности армии всем необходимым, но с палками в бой
больше никого не пошлют. Даже у самого последнего ополченца,
которого никто и не подумает за пределы замка выводить, имеется
стеганая куртка. Та самая фуфайка, но с некоторыми отличиями: их не
пожалели обшить кусками кожи и жести, конским волосом, костяными
пластинами, бляхами, выточенными из копыт. Не сказать, что
получилась парадная амуниция легата римского легиона, но
защищенность выросла существенно. И что самое приятное — в это
вложен минимум квалифицированного труда и ценных ресурсов. Копий
тоже хватает — даже избыток, мечей не слишком много, но зато
топоров полно, хотя в основном универсальных — и для мира, и для
войны. Лишь у лучших воинов настоящие боевые секиры. Доспехи у них
тоже не "фуфайные": большей частью трофейные — от демов. Свои мы не
делаем — лишь старые ремонтируем. Слишком уж трудоемкая работа —
кузнецы и так работают от зари до зари, не поспевая за широтой моих
замыслов.
Все боеспособное население разделено
на четыре части. Первая: дружина. Не та, прежняя, бакайская, из
воинов сэра Флориса. В новую кроме них включены латники выделенные
герцогом, ребята Ритола (все равно их работать не заставишь), и
лучшие из лучших воины, на которых держится непрерывное поддержание
обороноспособности Межгорья. Восемь десятков стоят двумя
гарнизонами: в строящихся фортах на выходе горловины и вблизи устья
реки — водного пути в долину. Остальные привязаны к Мальроку, или
шастают по округе выполняя мои приказы. Потеть им приходится
всерьез: в спокойные минутки даже баронского сынка муштруют
ветераны беспощадно, а заодно и представителей следующей части —
резерва первой очереди. Это преимущественно нестарые мужчины,
имеющие боевой опыт, хорошую амуницию и оружие. На частых военных
соборах они осваивают маневрирование на поле боя, выполнение
приказов отдаваемых с помощью флагов и звуковых сигналов,
устраивают длительные марши с форсированием рек и болот, проводят
учебное десантирование с бортов трофейных стругов и галер,
тренировочные бои группой и индивидуально. Когда дойдет до дела
они, по идее, уже не будут стоять с выпученными глазами,
лихорадочно размышляя, что же делать: то ли сразу в штаны навалить,
что ли сделать это во время бегства от врага. Они знают всех в
своем десятке и сотне, привыкли к одним и тем же командирам,
представляют, чего можно ожидать от товарищей, понимают друг друга
без лишних объяснений. Это спаянные подразделения в которые за
несколько минут превращается кучка землепашцев, ремесленников,
рыбаков. Таких у меня четыреста сорок бойцов: три сотни копейщиков,
сто арбалетчиков и сорок лучников. Не скажу, что все с ними так
идеально, как расписываю, но со временем будет именно так.