Все-таки – наследство.
Все-таки кров и – кровь…
Сима кружит по комнатам и смеется.
– Сандро, погляди, какое чудо – настоящий Дом! Он живой, он дышит. И поскрипывает от старости.
– Верно, но он, хоть и старый, еще ничего. А сколько всего он помнит.
– Мы на самом деле можем тут остаться? Можем тут жить?
– Почему же нет… Мне только надо зайти в мэрию и еще кое-куда. Подождешь? А потом мы сходим на рынок и накупим всякой всячины, а?
Она улыбается. Ее губы, которые вот-вот выдохнут: «Да…»
Я знаю ее так давно. Наверняка и она чувствует то же самое. Я подхожу близко и наклоняюсь к ее лицу. Я помню его до самой последней черточки, до крохотных морщинок в уголках вдруг пересохших губ, до…
– Симонетта, – шепчу я про себя. – Моя Симонетта… Скажи мне, ты ведь вся-вся – моя. Правда?
Как трудно ее – писать.
Как легко ее – любить.
Весь город, вся Флоренция любит Симонетту. Еще бы, ее полюбит каждый, кто посмотрит ей в глаза. Ни за что не поймать взгляд этих синих глаз, ведь ей интересна лишь она сама. Но если повезет и она вам улыбнется, то вы… вы упадете – в небо…
Мы лежим неподалеку от дома, на вершине холма – Сима и я. За кронами деревьев внизу видна его крыша. На траве между нами остатки обеда – почти пустая бутылка белого вина, сыр, хлеб, маслины, виноград. Сима грызет травинку и смотрит в небо. И произносит – лениво и глуховато:
– Знаешь… Я понимаю, почему все люди – разные…
– Правда? Ну расскажи – почему же? Мне интересно.
– Только не смейся, ладно? Я серьезно. Я никогда ни с кем об этом не говорила. Вот только сейчас – с тобой… – она поворачивает голову, смотрит на меня и продолжает: – Может потому, что, как сейчас, у меня еще никогда не было, а может… может потому, что больше – не будет. – Она снова откидывается на спину и молчит. Минуту, две…
– Хорошо, что ты не говоришь со мной, как все: ты еще молодая, у тебя все впереди, жизнь прекрасна. Я и сама знаю. Ты тоже думаешь, что я маленькая и можно меня за ручку – как сегодня.
– И что в этом плохого?
– Ничего. Просто это значит – как все.
– Нет, об этом можешь не беспокоиться, ты ведь – Симонетта, и я слишком хорошо тебя знаю. И слишком давно…
– И об этом ты мне тоже расскажешь, ладно?
– Ладно. Но сначала – ты. Ты ведь начала про…
– Про то, что все люди разные.
– Нет, про то, что ты понимаешь почему… Так – почему?