А вот Бэтс смотрела на сына с
недоумением. В её мире всё было хорошо: муж добывает деньги, она их
благополучно тратит. Разве не для того нужна семья?
– Это… отличное хобби, – выдавил из
себя улыбку Генри, продолжая гнуть линию заботливого отца. – Я рад,
что у тебя появилось занятие, которое может скрасить время.
Здесь разговор мог бы вполне
благополучно закончиться. Следуя наставлениям опытных детских
психологов, которые жили чуть ли не три века назад, Миллер-старший
погасил инерцию конфликта, не давая почвы для новых склок. Гораздо
труднее продолжать скандалить, если нет отдачи, и оппонент не
взвинчен.
Но Генри не знал и половины
происходящего, так что его тактика споткнулась об ложный посыл и
привела к разрушительным последствиям.
– Это не хобби, отец! – закричал
Тедди, пытаясь придать словам ещё больше значимости. – Я собираюсь
стать музыкантом.
– Но как же… – Миллер-старший осёкся,
но всё-таки договорил: – Как же «Кон-Ньюз»?
– Не знаю, – задумался парень на
секунду. – А нет, знаю. В жопу себе засунь.
– Тедди! – показушно запищала мама,
но всё без толку.
Юный отпрыск благородного семейства
вышел из столовой, по пути взял десерт с подноса Хельги и поднялся
по деревянной лестнице к себе в комнату.
Эта сцена вызвала у Карелина
смешанные чувства. С одной стороны, американский менталитет был
чужд Тедди. Парень хотел чего-то большего, постоянно терзаясь
внутренними конфликтами. Поиски одухотворённости придавали ему
глубины. С другой стороны, какими бы ни были родители – а уж эти не
хуже всех – нельзя с ними так поступать. Любая подобная сцена
оставляет незаживающие рубцы на сердце.
Позже и сам Тедди вспоминал об этом
разговоре с содроганием и болью. Но разве можно было предугадать,
что совсем скоро Миллеров ждал крах?
Беда пришла, откуда Генри в какой-то
мере и ждал, но всё-таки надеялся, что именно оттуда она не
придёт.
Всего через несколько дней друг
детства, соседский мальчишка-сорванец, а потом и шеф-редактор
«Кон-Ньюз» Уолтер Бенсон вышел из такси и расплатился каплей крови,
подставив под иглу правое запястье. Как и в любом хорошем нуаре,
улицы Нью-Йорка накрыло дождём, и красный неон прожигал сетчатку,
расплываясь синими пятнами, если закрыть глаза.
Под этим самым дождём шёл и детектив,
справа от Уолтера. Только не мок. Хотя, его всё равно било мелкой
дрожью от предчувствия жуткой сцены, к которой всё шло.