А капитану кажется, что впереди сжимает ручку очередной
перепуганный неуч. Сам, небось, даже в Корее пороху не нюхал.
Крен на сорок пять градусов, чётко по прибору поворота ухожу
влево, поддав педалькой, чтоб, не потерять высоту, скользнув на
крыло. Второй поворот, третий, снижение.
Мой четырёхзвёздочный сенсей молчал в тряпочку. Видно, не знал к
чему придраться. Я мог идти выше рекомендуемой траектории и
спикировать к полосе, выровняв лишь перед посадочным знаком, до
того мной овладело чувство уверенности. Естественно, не стал,
прицелился издалека, выпустил щитки на пятьдесят пять градусов.
Выровнялся метрах на пяти и потянул ручку на себя, теряя скорость.
Перед внутренним взором – чёрные покрышки колёс, приближающиеся к
исчёрканному антрацитовыми полосами началу аэродрома. Метр,
полметра, двадцать сантиметров… С такой точностью – до единиц
сантиметров – никакой прибор не покажет, надо чувствовать машину.
Сейчас покрышки были словно мои голые пятки, несущиеся к земле и
обдуваемые ветром. Очень мягко коснулся бетона боковыми колёсами,
чьи более мощные амортизаторы приняли на себя основную нагрузку,
практически одновременно опустил на полосу носовую ногу шасси.
Самолёт не то что не сделал козла – не качнулся.
Когда зарулил на стоянку, Самарин, наконец, нарушил
молчание.
- Сколько у тебя налёт на реактивных, курсант?
- Четверть часа, товарищ капитан. С вами.
Ложь была настолько очевидной, что инструктор покрыл меня
матом.
- Виноват, товарищ капитан. У папы свой МиГ-17 в гараже. Когда
самому недосуг, мне давал погонять.
- Ты ещё и зубоскалишь! Ну, гляди. Хоть одна промашка – выживу
из училища.
Технарь прислонил лесенку к фюзеляжу, я отстегнул ремни,
отключил шлемофон от сети, уложил маску… и на минуту замер на
месте, не в силах покинуть кокпит. Потом шлёпнул по ручке и
пообещал самолёту: мы ещё с тобой поднимемся к облакам,
дружище.
- Представь, какой, бл…, нахалюга! – распинался на земле
инструктор, куривший в компании двух мужиков в лётных куртках и без
знаков различия. – Хотел похвалить его, спросил – где так научился,
а он, макака драная, острить вздумал. У папы дома МиГ-17 в гараже,
даёт покататься!
Собеседники Самарина дружно заржали, не поддержав его
возмущение, хихикнули и курсанты, ожидавшие очереди на вылет.
Капитан выбрал следующую жертву и повелительно указал на самолёт.
Полезай, мол, на тебе отыграюсь.