Дали слово Шевкунову. Тот чётко отбарабанил пункт инструкции,
предписывающий покинуть самолёт в случае реальной угрозы крушения,
несколько раз повторил, что в самой категорической форме приказал
мне катапультироваться.
Ну, раз так…
- Товарищ председательствующий! Прошу слова.
- Да какое там слово… И так всё ясно, - пробухтел зам комполка,
но замполит разрешил мне проблеять хоть что-то в своё
оправдание.
И я начал блеять. Да так, чтоб всем не показалось мало.
- Товарищи! Лучший лётчик-истребитель Трижды Герой Советского
Союза Кожедуб провёл более сотни воздушных боёв, никогда не оставил
самолёт с парашютом и всегда возвращался на аэродром. Нас готовят к
профессии военных лётчиков, а не гражданских извозчиков. Самолёт,
получивший повреждения от пуль или осколков снарядов, всегда не на
сто процентов исправен. Довёл до базы, приземлился, и после ремонта
– снова в небо, снова в бой! Если бы комсомолец Шевкунов изучил
матчасть, он знал бы, что неисправность системы подачи топлива
неизбежно ведёт к снижению оборотов двигателя, а движок свежий и
продолжал тянуть исправно. Следовательно, никакой реальной угрозы
аварии не существовало, что подтвердили механики на земле.
Комсомолец Шевкунов из трусости намеревался угробить годный к
эксплуатации самолёт. Он прячется за какими-то закорючками
инструкции и предпочитает забыть основные положения Устава ВВС.
Партия и правительство снабдили нас лучшей в мире техникой для
обучения и воздушного боя, мы, патриоты Родины, обязаны её беречь,
а не уничтожать из малодушия. Прошу учесть, что после дезертирства
Шевкунова с борта самолёта я получил разрешение вышки на посадку,
то есть никаких действий не выполнил без согласования. Решение
вышки, исходящее от находившегося на ней заместителя командира
полка, аннулировало предательский приказ Шевкунова. Прошу
комсомольскую организацию полка открыть разбирательство по
персональному делу комсомольца Шевкунова, исключить его из ВЛКСМ
как изменника и труса, ходатайствовать перед командованием об
увольнении из ВВС. Сержант Гагарин выступление закончил.
Особист что-то чёркнул в блокноте, когда я заикнулся про высокие
материи. Хвалю себя, ловко удалось ввернуть, что поддержка
Шевкунова прямо скатывается в противодействие партии и
правительству. В тридцать седьмом подобный публичный донос уже
наверняка бы повлёк аресты, сейчас – только неприятную запись в
секретной части личного дела, хороший такой ухаб на дороге к
получению очередного звания или должности.