Следующие дни слились в строительно-производственный аврал.
Помощник из Марата Владимировича был так себе, очень сложно
припахивать разнорабочим человека с комплексом собственной
значимости и большого начальника.
Когда прибуду в часть, и Юрка меня спросит: как прошло свидание,
подержался ли за женскую сиську, честно отвечу, что трахался
исключительно с крышей её дома. Когда сползал на ужин, вечерело, с
Аллой перекидывался хорошо если десятком слов, мылся и брёл в
«гостевой флигель» размером два на три метра, где расчищено место
под топчан, остальное занято утварью. Через тонкую перегородку
хранилась в гараже главная крутизна их семьи – белый «Москвич-401»,
краса и гордость Марата Владимировича, ездил он редко, хвалился им
часто.
Стоил лимузин шестнадцать тысяч советских дореформенных рублей,
примерно шестнадцать средних зарплат инженера или двадцать
школьного учителя. Наверно, те тоже могли бы скопить, если бы
питались одним святым духом.
На третий день дочка автовладельца сама пробралась ко мне,
бдительность папы пошла побоку, присела на край топчана.
- Прости. Вот уж не думала, что продаю тебя в рабство.
Устал?
Тонкие и бесконечно нежные пальчики пробежались по моей
физиономии, покрывшейся за день щетиной. В ушах заиграли ангельские
арфы, в паху прорезалось томление. Четырнадцать часов на крыше –
фигня, я был готов доказать, что ещё ого-го какой могун. Но не
форсировал события.
- Усталость не в счёт. В армии и тяжелее приходится. Очень
соскучился. Ты вроде рядом, а также далека, будто я в
Чебеньках.
- Нет, я близко. И понимаю, ты всё это делаешь для нас, для
меня. Отец просто в шоке, он думал – понадобится больше месяца!
- Если бы мне сказали, работай тут, пока не закончишь, к концу
августа бы уложился.
- Мошенник!
Она нагнулась и притронулась губами к моим губам. Едва-едва,
будто травинкой коснулась.
Сдержал порыв сграбастать, только провёл рукой ей по плечу.
Ладонь продолжила путь вниз – к талии, потом по бедру и легла на
колено. Алла аккуратно убрала мою руку.
- Не спеши. У нас будет много времени.
- Ага, не успеем оглянуться, появится ребёнок, тебе не до меня,
а лейтенанта Гагарина срочно вызывают на аэродром. Всё хорошее, что
вырастет между нами, разобьётся о быт.
- Если будет прочным, не разобьётся. Отдыхай!
Она поцеловала меня крепче, но быстро. И исчезла.