— Спасибо.
— Почти невозможно, чтобы необстрелянный солдат первого года
службы так проявил себя в бою. Если, конечно, ему не помогли.
Сорокин прищурил глаза.
— Мне помогали товарищи, — сказал я, сделав вид, что не понял, к
чему он клонит, — я знал, что так или иначе, подмога прибудет.
— Подмога, с какой стороны? — Вдруг очень холодным тоном спросил
Сорокин.
— Что? — Не вышел я из роли и состроил такое удивленное лицо, на
которое только был способен.
Сорокин несколько мгновений сверлил меня взглядом, а потом
внезапно рассмеялся.
— Ну с севера или с юга? — Унимая смех, проговорил он.
— Товарищ капитан, если вы решили пошутить, то это можно было
сделать и в присутствии начальника заставы.
— Не крути хвостом! — Немедленно посерьезнел особист. Улыбку
тотчас же сдуло с его лицо, — сам бы ты никогда не вышел из такой
ситуации, какая сложилась под Бидо! Духи поймали бы тебя и просто
отрезали бы голову!
— Как видите, не отрезали, — невозмутимо ответил я.
— Вижу, — буркнул Сорокин. — Хочешь, я расскажу тебе одну
интересную историю? Произошла она в середине прошлого года, в
восемьдесят первом Термезском погранотряде. Хочешь послушать?
Я только пожал плечами.
— Погранец, служивший на одной из тамышних застав, познакомился
с девчонкой в местном кишлаке, — начал особист, — Стал по выходным
отпрашиваться к ней в гости, познакомился с семьей. Сам узбеком
был. Стал их семье хорошим другом. Девчонку к нему даже сватать
собирались. А потом папаня той девчонки принялся ему потихоньку
рассказывать, мол, мы, мусульмане, должны помогать друг другу. Мол,
твориться на афганской земле несправедливость. Страдают там
истинные мусульмане. Девочка солдатику даже подарочек преподнесла:
платок с вышивкой.
— Я догадываюсь, чем все кончилось, — сказал я, когда Сорокин
выдержал многозначительную паузу.
— А потом папаня той девчули ему и говорит, — продолжил особист,
сделав вид, что не слышал моих слов, — видишь, на платочке узор?
Если встретишь кого-то с таким же платочком, на котором такой же
узор, выслушай этого человека.
— Встретил, — догадался я.
— Встретил, — кивнул Сорокин, — дедка старого. Да только перед
этим, семейство девчонки снялось с места. В горы ушли. Планировали
сбежать на ту сторону, а дед узбеку набрехал, что их наши взяли, за
промусульманские враждебные, видите ли, настроения. И если он хочет
отомстить за нее, должен потравить всех собак и лошадей на заставе,
а потом уйти за границу, чтобы воевать против шурави. И знаешь что?
Он правда собирался. Хорошо, вовремя взяли!