— Если вы намекаете на мою связь с духами, это глупости.
— Кончай выделываться! — Вдруг сорвался Сорокни, — отвечай, как
тебя контролирует Юсуфза? Что тебе пообещали? Что ты обязан сделать
за то, что его люди сохранили тебе жизнь?!
— Вы хотите сказать, что подозреваете меня в измене Родине? — Не
повел я и бровью.
— Потому что ты не мог выйти с горы просто так, сам! Не мог и
все! Кроме того, Усуфза подсунул тебе своего сынка, чтобы вывести
из-под подозрений! Так и было, да?
— Родного сына? Ради диверсии? — Хмыкнул я. — Вам самому не
кажется это странным?
— У него их пять! Видимо, Юсуфза считает, что одним можно
пожертвовать, чтобы подорвать боеготовность заставы! Значит
так.
Сорокин взял какую-то тетрадь Тарана, бегло просмотрел, что в
ней написано. Потом, убедившись, видимо, что ничего серьезного,
выдрал из середины листочек, взял ручку и положил все это на край
стола.
— Пиши, Селихов, как все было на Бидо. Да во всех подробностях.
Пиши, как ты выбрался с горы и кто тебе помог. Пиши, что ты должен
был сделать для Юсуфзы и кто тебя контролирует. Как осуществляются
контакты. В общем, пиши все.
— Это допрос, товарищ капитан? — Спросил я таким строгим тоном,
что Сорокин даже удивленно нахмурился.
— Можешь считать, что да!
— Тогда могу я познакомиться со всеми документами по моему делу?
А еще хотел бы спросить, если меня подозревают в таком тяжком
преступлении, как измена, почему я еще не в наручниках?
Сорокин гневно надул брови. Он занервничал. Я видел это по
легкой испарине, выступившей на его широком лбу, под куцей челкой
светло-русых волос. Однако, стоит отдать должное капитану, на лице
не отразилось этих эмоций. На нем, скорее, было написано что-то
вроде: «ну как же ты достал, салага? Не видишь, тебя к стенке
приперли? Давай уже, сознавайся, не рой самому себе яму».
Да только сознаваться то было не в чем. Я совершенно точно
понимал, что все происходящее — личная инициатива Сорокина. У него
на меня ничего нет и быть не может.
Сорокин был в себе уверен и дерзок. Он полностью полагался на
свой авторитет и суровую репутацию офицеров особого отдела. Потому
и решил: «а чего запариваться с доказательной базой?» Можно же
нажать на бойца, и тот сам во всем раскается. Зачем он со всем этим
затеялся? Скорее всего, чтобы выслужиться. Другой версии у меня не
было.