Я хлопнул секретаря по плечу
и, ничего не ответив, вошёл в кабинет.
Там меня уже ждал генерал
Чекалин, и вид у него был не самый лучший. За последние сутки он
явно немало выкурил, вряд ли успел поесть и тем более
поспать.
Но стоило мне войти и закрыть
за собой дверь, как мужчина быстро поднялся с кресла за рабочим
столом и тихо произнес:
— Коэд-Дин.
В том, что это я, у него не
было никаких сомнений.
***
Мы говорили с ним порядка трёх
часов, без лишних свидетелей и уже без секретов.
Однако я понимал, что каждое
моё слово сейчас слышат компетентные лица, записывают и анализируют
всё сказанное.
Что ж. Отлично.
Это мне и было
нужно.
Чекалин поначалу никак не мог
отвести взгляда от моего лица, всматривался и пытался увидеть ещё
какие-то доказательства того, что я всё-таки не Алексей Бринер, а
его пра-прадед Гедеон.
Он смотрел, задавал вопросы и
опять смотрел.
Мне были понятны его чувства.
Осторожный и предусмотрительный генерал впервые столкнулся с
подобным явлением и до сих пор не знал, что с этим
делать.
Естественно, что у него
имелось начальство, вплоть до императора, и что теперь именно они
будут принимать решения насчёт меня, но всё же самому генералу
пришлось напрямую столкнуться с такой необъяснимой магией, как
создание пространственных червоточин и реинкарнация через сто
лет.
Я рассказал Чекалину всё.
Естественно, только то, что помнил сам, ведь то, что случилось со
мной после поднятия последнего ранга, было затеряно в
памяти.
Но притворяться и выдавать
себя за другого теперь не было смысла.
Я рассказал о войне с горными
некромантами и Волотом на северо-западных границах, о том, как была
разгромлена армия врага, о создании Волотом тёмного эфира, о его
секретах и даже о том, что Волот умудрился вселиться в моё тело и
выдать себя за Коэд-Дина, чтобы получить магию сидарха.
А ещё рассказал о том, что в
тот злополучный день я всё-таки получил последний ранг и увидел
будущее, после чего спрятал источники чистого эфира в
пространственные ямы, а сам реинкарнировал в теле убитого на Чёрной
арене Алексея Бринера, своего пра-правнука.
Услышав, что червоточины
создал я сам, генерал Чекалин заметно напрягся, но удержался от
вопросов и обвинений.
Он хлебнул давно остывший
кофе, перевёл дыхание и опять посмотрел на меня. Наверняка, столько
важной информации на него не обрушивалось никогда.