Я и Виринея проводили вейгу
взглядами, пока та не скрылась на втором этаже.
— А без неё никак? —
прошептала Виринея.
— Никак, — мрачно вздохнул я.
— Просто не обращай на неё внимания. Сосредоточимся на тёмном
эфире. Какой будет по счёту эксперимент в твоей
практике?
Виринея задумалась, что-то
посчитала в уме и через несколько секунд выдала:
— Три тысячи сто двадцатый. И,
возможно, это будет наше счастливое число.
***
Нет, это не стало нашим
счастливым числом.
Оно вообще оказалось никаким —
эксперимент под номером «3120» провалился. А ведь Виринея принялась
за него с энтузиазмом нового адепта по спасению мира.
Ей было плевать, что я ещё не
успел оборудовать для неё полноценную лабораторию, что после Печати
Блокады не прошла усталость, что вейга предоставила только три
флакона с тёмным эфиром, и что в мой дом ещё не привезли любимый
гроб Виринеи для восполнения её некромантских сил.
Назавтра она заперлась в
библиотеке на втором этаже и не выходила до самого
ужина.
Я, конечно, сделал вид, что
оставил её в покое, но сам пару раз тайком заглядывал к ней,
проникая через стену в образе призрака. Мне надо было убедиться,
что с ней всё в порядке. Всё-таки тёмный эфир, даже в трёх мелких
запаянных флаконах, представлял опасность.
Но всё, что я видел — это как
Виринея, склонившись над рабочим столом, безрезультатно колдует то
с одной мензуркой, то со второй, то с третьей, а дымка чёрного
тумана мечется за стеклом и бьётся в крышку в попытках
вырваться.
Назавтра всё
повторилось.
Как и на
послезавтра.
Эксперимент под номером «3120»
продолжался, а я в очередной раз тайком наблюдал за Виринеей, она
всё так же запиралась в библиотеке, а вейга продолжала лезть не в
своё дело и напоминать, что я «развратник» и «ходок по бабам»,
особенно она любила говорить об этом за завтраком (зато неплохо
готовила, хотя об этом её никто не просил — сама
вызвалась).
Когда же лаборатория для
Виринеи была наконец готова, я вошёл в библиотеку уже через дверь и
оборвал эксперимент девушки.
— Всё готово, — сообщил я. —
Там тебе точно будет удобнее.
Она оторвала взгляд от флакона
с тёмным эфиром, только уже не чёрного цвета, а ярко-жёлтого, и
хмуро на меня посмотрела. Прежнего энтузиазма в её глазах уже не
было, зато появился зловещий ведьминский блеск.
— Про гроб не
забыл?