Я быстро прикончил свою порцию, голод
хоть чуть-чуть улегся, перестало тянуть живот… впрочем, чувство
голода почти никогда не проходило. Нас кормили едва-едва, лишь бы
не сдохли, лишь бы могли тащить свои исхудавшие тела на работу. А
кто не мог — разговор короткий — пуля в затылок…
На улице было еще темно, дул сильный
северо-западный ветер. Пока я, опустив голову, бежал до своего
места в строю, чуть не столкнулся с офицером-СС, и тут же сдернул
шапку с головы:
— Entschuldigung, Herr
Untersturmführer*.
*(нем.) Извините,
господин унтерштурмфюрер.
В глаза ему не смотрел, чтобы
лейтенант не счел это дерзостью.
Обычно, все происходило на усмотрение
немцев. При встрече с офицером нужно было снять шапку и
приветствовать его, но при этом делать это с уважением. При любом
недовольстве он мог избить меня нагайкой, затравить собаками или
попросту пристрелить на месте. И каждый раз это была рулетка, в
которой все зависело исключительно от текущего настроения
очередного офицера.
Этот брезгливо махнул рукой,
отпуская. Я не заставил себя просить дважды. Самое идеальное
существование в лагере — не попадаться на глаза местному начальству
и офицерам охраны. Солдаты просто так без приказа обычно не
стреляли, но при них всегда находился дежурный офицер, а попадет
тому вожжа под хвост или нет, невозможно было предсказать
заранее.
Кто был гордый и не хотел
подстраиваться под систему, уже погибли. Я же мечтал отомстить и
поэтому терпел.
Мы выстроились на плацу по квадратам,
в каждом — отдельный барак, как было предписано. Мы с Зотовым, как
обычно, стояли рядом.
Вокруг заключенных — многочисленная
охрана, человек пятьсот. Солдаты с винтовками и автоматами, при
офицерах лишь пистолеты. Пара десятков овчарок — злые твари,
яростные, готовые по первому приказу вцепиться в глотку и рвать
плоть на куски. Как же я их ненавидел!
Прежде я всегда относился к собакам с
любовью, но этих… убил бы с радостью, одну за другой, задушил бы
собственными руками. Их спускали с поводка легко, при первом
нарушении, и псы, вкусившие раз человеческой крови, превращались в
монстров. Я видел, как они драли на части людей, вся вина которых
заключалась лишь в том, что недостаточно быстро сняли мютце* перед
офицером или же совершили другой мелкий проступок.
*(нем.) Шапка
Потому что все должно быть по
правилам и установленным порядкам!