
– Elveano tas maontriary! – крикнул
карлику высокий тип в длинном зеленом одеянии. Он взмахнул рукой, и
с его пальцев сорвался крохотный огненный шарик, тем не менее
превративший даму с собачкой в визжащий пылающий факел. – Tas
ngeulo!
– Dukrat. – недовольно буркнул себе
под нос бородач и, нахмурившись, шагнул ко мне.
Тысячи мыслей со скоростью света
промелькнули у меня в голове, и самой яркой из них была матерная,
похожая на «Какого черта здесь происходит?».
Ощущая исходившую от карлика угрозу,
я невольно попятился, перебирая по снегу руками и ногами, но
практически сразу уперся в искореженный землетрясением
(землетрясением ли?) забор.
Чужак спокойно подошел ко мне и
замахнулся молотом.
Отчаянно шаря вокруг себя, я нащупал
покрытую льдом сучковатую палку, схватил ее замерзшими пальцами и
рефлекторно поднял над собой в защитном жесте. Однако остановить
мощный, сверкающий какими-то фиолетовыми искрами удар я, конечно,
не сумел. Моя никчемная защита разлетелась в щепки, а следом
холодный металл опустился мне прямо на голову, и за вспышкой
ослепительной боли пришла всепоглощающая тьма.
– Не-е-е-е-е-ет! – запоздало хотел
было крикнуть я, и… как ни странно, услышал свой собственный голос.
Вот только из моего широко распахнутого рта почему-то вырвалось
нечто больше похожее на писклявое «У-а-а-а-а».
«Что за?..» – подумал я, с
неимоверным трудом разлепляя веки, и удивился еще больше, увидев
перед собой склонившееся ко мне лица: измученно улыбающееся женское
и светящееся счастьем мужское.
А еще я почему-то находился не в
зассанном собаками сугробе родного захолустья, а в теплом
помещении, освещенном десятком зажженных свечей.
Свечей!
Какие еще, черт побери, свечи в
двадцать втором веке?! Даже в нашей дыре давно уже к каждому сараю
подвели воду, свет, газ и высокоскоростной интернет. А в редких
случаях перебоев на электростанции в дело вступали районные
генераторы, работающие по недавно изобретенной и пока еще не до
конца отлаженной технологии.
Я хотел уже спросить, где нахожусь,
но изо рта вырвался лишь очередной пронзительный крик, заставивший
мужчину и женщину еще больше умилиться. Попытка же дотянуться до
них рукой и вовсе повергла меня в состояние глубокого шока.
Нет, конечность меня послушалась, и
ладонь привычно появилась в поле зрения, вот только она оказалась
розовая, сморщенная и смотрелась крохотным паучком на фоне
непомерно огромных лиц.