Да, у барона имелась своя библиотека!
Истинная кладезь знаний и мой второй дом в прежней жизни. Там я
проводил едва ли не все свободное время, нехотя возвращаясь в
родительское гнездо исключительно чтобы поспать.
Книги были моей страстью и
единственной отдушиной. Начиная со столь необходимых для учебы
справочников и энциклопедий и заканчивая художественной
литературой, которой я посвящал редкие оставшиеся после подработок
часы.
Особенно я уважал творчество одного
талантливого автора и его удивительный стиль, позволявший буквально
растворяться на страницах истории, позабыв обо всех делах и
проблемах. Знаменитый писатель как будто рисовал словами, и
описываемые им сцены сами собой возникали в сознании, захватывая
воображение и не отпуская его, пока беспощадный будильник не
выдергивал меня из мира грез в суровую реальностью.
Я бы не отказался найти здесь нечто
подобное. Хотя в первую очередь хотелось бы понять куда меня
занесло. Причем желательно не прибегая напрямую к расспросам. Как
отреагирует человек, к которому подойдет трехлетняя кроха и, задрав
голову, поинтересуется какой сейчас год от рождества христова и
почему все вокруг говорят на таком странном языке?
Бароны и прочие герцоги стойко
ассоциировались у меня в сознании с кострами инквизиции, а
проверять на собственной шкуре хорошо ли горят дети почему-то не
хотелось.
Вожделенная дверь по закону подлости,
конечно, открывалась на себя, до ручки я решительно не дотягивался,
а потому требовалось найти другой подход. Осмотревшись, я обнаружил
неподалеку обитую бархатом банкетку и, напрягая все свои жалкие
силенки, поволок ту к двери.
Изогнутые ножки нещадно скрежетали по
лакированному паркету, но своего я добился. Ручка стала значительно
ближе. Я залез на подставку, потянулся, встал на цыпочки и почти
уже достал до гладкого металла, как вдруг…
– И что это ты тут затеял, Леон? – раздался у меня за спиной
знакомый голос.
Леон. Так меня назвали в этой жизни.
Обычное имя обычного простолюдина. Не лучше и не хуже. Хотя нет,
честно говоря, именоваться кем-то вроде Точ все-таки не хотелось
бы. Так звали одного из местных стражников, и это имя звучало,
словно кто-то, ковыряясь в носу, слегка увлекся, пустил себе кровь
и досадливо сплюнул сквозь зубы – «Точ!».
Бедолага.
Леон же и вовсе в какой-то степени
могло считаться сокращением от моего прошлого имени. Леонид. Именно
так ко мне обычно и обращались, если не считать нескольких обычно
не очень удачных прозвищ. И лишь младшая сестренка ласково называла
меня «Лео», доверчиво глядя на меня своими безбрежными голубыми
глазами.