Сидя за кустами в неглубоком овражке
в позе гордого орла, Васька мял в руках лист лопуха и размышлял: а
чем они тут подтираются, например, зимой? Талоны на туалетную
бумагу, сахар и водку в начале девяностых, как он считал, показали
ему перечень продуктов первой необходимости для населения во все
времена. В деревне он всегда на такой случай таскал с собой пару
смятых листов старых газет. Газеты, конечно, пожёстче будут, чем
туалетная бумага, но на безрыбье и рак рыба.
А тут что? Сеном чтоль? Так всю
задницу исколешь да исцарапаешь. Но может дело привычки. И ведь не
спросишь – не поймут. А прослыть дурачком Ваське вовсе не хотелось.
Лучше изображать частично потерявшего в бою память. Но не до такой
же степени, чтобы забыть базовые навыки каждого местного человека.
Говорить-то вон, как бы потеряв память, он не разучился, а как жопу
подтирать, выходит, смог забыть? Блин.
Уже натягивая штаны, Василий услышал
невдалеке за берёзами тихие голоса. А потом рядом с ним пролетела
стрела и с хрустом вонзилась в дерево прямо перед его лицом.
Татары, так и не дождавшись своих
двоих нукеров, всё-таки решили вернуться за поломанной телегой. И
приехали они аж двумя конными десятками к ним на костерок явно не
чайку попить с баранками. Лошадок предусмотрительно оставили в
сотне метров в распадке, а сами цепью стали приближаться к стоянке
русских. Воины передового отряда карателей Девлета Герая недавно
сожгли какой-то мелкий русский хуторок и уже успели за эту ночь
немного отдохнуть. И тихо ходить они тоже умели.
…
Выходец из семьи зажиточного крымского
торговца рабами, Ахтем проделал нелёгкий путь, через три года
службы в войске крымского хана став унбаши (десятником). Потом был
замечен самим Девлет Гераем, сыном самого хана, и ещё через два
года стал йезбаши (сотником) его элитного отряда карателей. Не зря
последние пять лет он так упорно изматывал себя тренировками и
сделал столько набегов на Русь, весьма преуспев в деле убийства
мирных крестьян и грабежей их скудных деревенек.
После того, как два дня назад получил личную
похвалу от самого сына хана Гарая за захват русских пушек в
последнем удачном для его отряда деле по преследованию отходящего
русского войска, молодой 24-хлетний Ахтем сильно
возгордился.
Воины его сотни уже начали немного роптать
между собой, что мол загонял их совсем господин. Не даёт им даже
времени поделить захваченное, ни отдохнуть нормально после боя.
Удаль свою всем показать хочет. Вот он какой свирепый и неутомимый.
Не зря его сам сын шаха вниманием оделил и обнимал при
всех.