Старорусский уезд — тоже отметились, и в
Новоладожском. В Устюженском уезде — два случая, в Кирилловском —
аж четыре! Ну, все-то перечислять не стану, смысла не вижу. Везде
побывали, кроме нашего. Не странно ли?
Самый последний случай я не
упомянул. Вчера, в сводке происшествий по губернии указывалось, что
ограблена церковь в деревне Надпорожье Белозерского уезда. Там тоже
злоумышленники были на санях, и в храм явились в некий «пересменок»
— накануне утренней службы, когда сторож открыл врата церкви.
Сторожу проломили затылок кистенем, а сами бандиты, прихватив все,
что представляет хоть какую-то ценность, скрылись. Не побрезговали
даже прихватить вязаные рукавицы сторожа.
Надпорожье располагается на границе
Белозерского и Череповецкого уездов, но заниматься раскрытием
преступления станет коллега Абрютина. И я тут ничего не могу
поделать, потому что все материалы будут пока в Белозерске. Решит
тамошний исправник передать дело судебному следователю, тогда
другое дело.
— Совпадение, не более того.
Случайность, — хмыкнул Абрютин.
— Василий, ну сам-то подумай.
Предположим, грабанули у нас в Коротове храм…
— Типун тебе на язык, — перебил меня
исправник.
— Ага, пусть моему языку хуже будет,
— не стал я спорить. Коротово — это уже наша «епархия». — Но, я это
гипотетически… Грабанули, пусть даже никого не ранили, а только
кражу совершили, так ты ведь после этого всю уездную полицию на уши
поставишь. И конная стража начнет землю рыть, и городовые. А еще
все дворники и сельские старосты, верно?
— Верно, — кивнул Абрютин. — В том
смысле, что грабанули, как ты сказал, в Валдайском уезде и к нам
удрали?
— Ага, к нам и свалили, кто их тут
искать станет? Ты о краже узнаешь дня через три, а то и через
неделю. За это время злодеи успеют на дно лечь.
— Свалили… На дно лечь … —
поморщился исправник. — Иван, ты такие слова используешь, что я
иной раз не верю, что ты гимназию заканчивал, а потом в
университете учился. Говоришь, словно босяк из бурлаков.
— Так трудное детство, — хмыкнул я.
— Сам понимаешь… Всю зиму в сабо, игрушки деревянные, к лавке
прибитые, на улице вырос. Батюшка, опять-таки, вице-губернатор…
— И матушка всего-навсего дочь
генерала от артиллерии, — подхватил исправник.
Чево? Моя матушка — дочка генерала?
И не просто какого-то там генерал-майора или генерал-лейтенанта, а
полного генерала? По-нашему — генерал-полковника. А я-то дурак и не
знал. Да что там — даже девичью фамилию матушки до сих пор не знаю.
Генеалогическое древо семьи Чернавских более-менее подучил, а кто
там по женской линии — нет. Не было надобности в таких знаниях.
Матушка упомянула как-то в разговоре, что по материнской линии она
в родстве с московскими купцами, даже какие-то фамилии называла, а
вот про отцовскую линию ничего не сказала. Не станешь же спрашивать
у матушки ее девичью фамилию. Предполагается, что я ее должен
знать.