— Нет, мы… Монитор продолжал выдавать прямую линию. Таня подошла
к нему и выключила, чтобы он не раздражал нас своим воем. — Но, как
же… Как же так? — я опустил руки и посмотрел на часы. Ничего себе!
Прошло уже двадцать минут от отпущенных идеальных шести на
реанимацию. — Почему он умер? Что произошло?
— Не знаю, — вздохнул Саша, забирая у меня из рук
неиспользованный набор для интубации. — Александр Савельевич
скажет. Но пациенты иногда умирают. Мы не боги и не можем спасти
всех.
— Саш, иди Вовку вызови и Белову сообщи. А я тут порядок наведу,
— мрачно сказала Татьяна.
— У него родственники есть? — спросил я. — Кому-то сообщить
можно?
— Нет, — Таня покачала головой. — Сосед он мой. Всю жизнь
бобылём прожил. Как родители померли, так и вовсе один остался.
Даже собаки с кошкой не завёл. Хоронить за счёт посёлка будем, — на
мгновение остановившись возле кушетки, она посмотрела на Славика. —
Ну что же ты так неаккуратно-то? — она покачала головой и принялась
снимать с него электроды и убирать внутривенный катетер. Я же тупо
стоял и смотрел в одну точку, не понимая, что же мне теперь
делать.
— Денис Викторович, карту для Белова заполните, — в приёмник
снова зашёл Саша. — Во сколько диагностировали смерть, во сколько
прекратили реанимационные мероприятия, предварительный диагноз…
— Я не знаю диагноза, — встрепенувшись, поднял на него уже более
осмысленный взгляд. — Я даже предположить не могу, что с ним
произошло. ТЭЛА? Да, возможно, — я нахмурился. — Массированная ТЭЛА
в принципе могла привести к одновременной остановке кровообращения
и дыхания. Цвет кожных покровов не изменился, а это характерный
признак, так что не похоже. Скорее всего, один из тромбов улетел
прямиком на дно четвёртого желудочка. Фибрилляция же была, а во
время остановки ЭКГ не снимали, поэтому монитор мог и не показать.
Да, так, похоже, и было, — пробормотал я, садясь за стол. Татьяна
ненадолго отвлеклась от подготовки Славика к транспортировке и
протянула мне официальный бланк, который нужно было заполнить для
патологоанатома.
— Можно дать вам совет, Денис Викторович? — Саша сел на соседний
стул, глядя, как я быстро заполняю карту.
— Говори, — ответил я, пытаясь в свой предварительный диагноз
втиснуть совершенно нормальные анализы.
— Съездите на вскрытие. Белов — хороший мужик. Он вас мурыжить
не будет, всё расскажет и покажет. Вы же должны знать, что с
Бобровым случилось, чтобы в следующий раз хотя бы попытаться
спасти, если, конечно, это вообще возможно.