– Так,
Лина, без безумств только. Иди, выпей валерьянки, расслабься.
Подумаю, чем помочь можно. Скоропалительных решений не жди, но,
может, удастся что-нибудь придумать…
Она с
надеждой посмотрела на меня.
– Лина,
отчество Виктора! – потребовал я.
–
Ива-аанович.
– Год
рождения!
– Сорок
второ-оой.
Пристроил
ее на кровать, и спустился вниз. У себя сразу набрал Румянцева и
уточнил, будет ли он на месте через полчаса, потому как мне
увидеться с ним надо.
– Конечно,
я на месте, – озадаченно ответил майор. – У тебя случилось
что?
– Не у
меня. Сейчас приеду, расскажу.
– Ну,
хорошо, давай.
Переоделся
по-солдатски за сорок пять секунд и минут через пять уже выехал на
Проспект Мира.
Румянцев
вышел за мной с озабоченным видом. Покачал головой, подняв глаза
кверху, и рассмеялся собственным мыслям о том, что всё больше и
больше становлюсь похож на белку в колесе.
– Ну, что
у тебя случилось? – спросил он.
– Да не у
меня. Соседа ваши приняли. Любитель саркастических куплетов.
Талантлив, зараза. И поёт, и сочиняет, и на гитаре играет. Голос
хороший…
– За что
приняли-то?
– Думаю,
будут вменять антисоветскую агитацию и пропаганду.
– Значит,
просишь за него?
– Ну как
бы так…
***
Саркастические куплеты, – думал майор. – Таких
куплетистов как собак нерезаных. Мелкий диссидент погоды никому не
сделает, а вот сделать Ивлева должником Комитета заманчиво… Очень
заманчиво.
***
– Зачем он
тебе? – спросил Румянцев.
– Да ни
зачем, – пожал я плечами. – Парня жалко. Родину любит, за неё
искренне переживает, но неправильно себе представляет, каким
образом нужно имеющиеся недостатки искоренять. Жертва внушения
вражеских голосов. А вообще, он очень талантлив. Голос красивый…
Люблю такие голоса, ему бы содержание его песен изменить и цены б
ему не было.
– Музыку
любишь? – с интересом посмотрел на меня Румянцев.
– Хорошую
люблю. Не каждый певец от души поёт. А этот, прям, цепляет…
Искренний. Поверьте, Олег Петрович, мне есть с чем сравнивать. Ради
абы кого не пришёл бы. Поможете, попытаюсь его
перевоспитать.
– Меломан…
Ну, оставляй его данные, узнаю, что можно сделать. – положил он
передо мной чистый лист. – Перевоспитать… Кто бы другой сказал, не
поверил бы. Но от тебя вечно сюрпризы…
– Спасибо,
– с облегчением выдохнул я и записал про Еловенко всё, что знал и
помнил.
***
Святославль.