Он не хотел это слышать, но над головой стукнула дверь и
зашаркали неторопливые шаги. Так ходят артритные старушечьи
ноги.
Куда вечно прутся все эти старухи? И не сидится им дома на
пенсии…
Хотя, если подумать, сейчас еще только десять часов. Совсем еще
детское время.
А вот и сама бабушка выплыла из-за поворота лестничной клетки.
Морщинистая, но еще бодрая. Она увидела, что происходит внизу, и на
лице тут же проступило недоумение. Она уже успела открыть рот,
чтобы возмутиться, но Черский действовал быстро и ловко. Словно
ковбой, который вытаскивает кольт, он выхватил из внутреннего
кармана и сунул ей прямо под нос свое удостоверение ветерана боевых
действий.
— Милиция, бабушка, — с улыбкой сообщил он. — Вот видите —
пришли наконец с этим притоном разбираться. Столько жалоб на него
было!..
— Ох, родненькие, спасибо вам, спасибо!.. — даже если бабушка и
успела разглядеть, что удостоверение какое-то не такое, она не
стала подавать виду. А то еще обидятся, и уйдут, и снова оставят ее
наедине с этими страшными наркоманами.
— Да, бабушка, теперь они от нас не спрячутся. Думают, можно
просто так участкового прогонять, дверь не открыть. Участкового
они, может быть, и прогнали, но теперь ими занимается другая
служба.
— Вы их, пожалуйста, как возьмете, так обязательно расстреляйте,
— посоветовала старушка и поковыляла дальше вниз по лестнице.
Вика ее никак не удивила. Возможно, в ее возрасте уже нет
большой разницы между достаточно рослой школьницей и достаточно
мелкой стажеркой какой-нибудь особой службы, которая обучена
взламывать вражеские замки.
Расстрельная бабушка уже шаркала на последнем этаже, когда
язычок замка поддался и дверь медленно отворилась.
Внутри царили тишина и темнота.
Черский по-прежнему стоял чуть выше по лестнице, в стороне от
возможной линии огня.
— Выходите с поднятыми руками и по одному! — рявкнул он, ощущая
себя Высоцким из «Место встречи изменить нельзя».
Кстати, в этом фильме все очень правильно показано.
Действительно, зачем врываться? Пусть эти недоумки сами думают, как
им сохранить себе жизнь.
Но никакой реакции изнутри не последовало. Ни шороха, ни скрипа.
Только пахло оттуда чем-то химическим.
Черский посветил внутрь фонариком. Белый круг света запрыгал по
стенам коридора. Никого, ничего. Такое ощущение, будто квартира
пуста.