Из коридора донеслись шаги, потом грохот — может, Бакович на
что-то налетел, а может быть, сам что-то пнул.
Когда хлопнула входная дверь, даже дышать стало легче. Как будто
сам воздух очистился.
Черский смотрел на белый комочек жвачки, что остался как память
о национальном возрождении. И думал, что не зря еще сначала, когда
был ремонт, выбирали самый немаркий ковер.
Оттереть его будет не так сложно… Не так сложно, как смыть
человеческую кровь.
Черский не выдержал и заговорил — хотелось прогнать остатки
мрачных мыслей:
— Тема, конечно, интересная, просто исполнитель плохой. И мне
кажется, можно было про это сделать интересный материал. Прямо вот
такой гвоздь программы для целого номера, который потом вся страна
перепечатывать будет. Только вот по исполнителю сразу видно — не
справится. А так, конечно, было бы интересно порадовать читателей
разбором, какие они есть, на какие сорта делятся. В английских
газетах, даже в тех, которые доходят до нас, много про них сейчас
пишут. Пусть узнают, что есть плохие скины-фашисты — «боны»,
хорошие скины-антифашисты — «реды» и просто скины — «трады»,
которые вообще никому не интересны. Но вот что странно: скины-то
стали с фашистами сливаться только сейчас. Прежние британские были
как раз «традами», любителями пива, футбола и заводной карибской
музыки, среди них было полно черных ямайских докеров. Почему так
происходит — науке неизвестно. Было бы интересно с этим
разобраться. Хотя это тянет, конечно, не на статью, а на целый
документальный фильм. «Фашизм поднимает бритую голову» или что-то
такое. И я понимаю, что такое, конечно, в Москве снимать надо. Там
и людей больше, и деньги можно найти даже на такие дела.
Редактор Лобанович перевел взгляд на Черского.
— Я и не думал, что ты такой принципиальной, — заметил
Лобанович. Похоже, весь монолог прошел мимо его ушей.
— Не было бы принципов — не сдавал бы материал каждый раз и в
срок, — заулыбался Черский. — Называется — профессиональная
этика.
— Это тебя Афганистан научил? Малейшая ошибка ведет к смерти или
чему-то похуже?
— Просто наловчился использовать привычки, — отозвался Черский.
— Представляю, что редакционное задание — это приказ, а дальше
просто включаются навыки, которые еще в учебке вбили. Приказ
выполняется сам собой и не приходя в сознание. Но, конечно, это не
так просто включается. Я уже в отставке, многое поменялось. Все
равно иногда рассуждаю, как видите, не по уставу.