Все-таки на эдакие монументы лучше смотреть со стороны. Жить
внутри памятника — так себе затея. Хотя Черский был уверен, что
покупатели на здешние квартиры нашлись быстро, несмотря на
павловскую денежную реформу, что превратила многолетние сбережения
в мусор, а остатки уважения народа к партии — в пыль.
Да сам по себе дом был памятником, ушедшей эпохи, когда все
вдруг поверили в американскую мечту и думали, что будут жить как в
голливудских фильмах. Потом это сбылось — и они и правда жили, как
в фильмах, только это был специфический их поджанр: про чернокожее
гетто, где стены исписаны граффити, ветер носит по улицам мусор,
подростки разговаривают отборным матом и постоянно кого-то мочат ни
за что.
Впрочем, некоторые все еще продолжали мечтать.
А вот дверь нужного ему подъезда была знаком эпохи новой.
Металлическая, покрашенная черной краской, а слева от нее — домофон
с нарядными круглыми кнопочками. По тем временам это было что-то
невероятно новое, почти чудо техники. Не хуже, чем домашний
телефон, у которого трубка без провода, с выдвижной
радиоантенной.
Черский признавал, что эта штука неплохо защищает подъезд от
зловещих боевых бомжей и совсем несчастных наркоманов, которые даже
про притоны не знают, и что обходится это не так уж и дорого, и
рано или поздно такая появится и на их подъезде. Бывало и такое,
что жители даже прикармливали бомжей, чтобы они дрыхли в подъезде в
качестве подобия консьержа. Но все равно что-то в этой идее его
пугало. Если и правда увеличится наше благосостояние и каждый дом
обзаведется железной дверью, это что-то изменит в людях, как
изменило войну изобретение по-настоящему мощной артиллерии. Каждому
приятно думать, что мой дом — это моя крепость. Даже если этот дом
— просто квартира в блочной многоэтажке и в нем как-то укреплен
только подъезд. Но что будет, если теперь в подъезд и не
спрячешься? Что же начнет твориться на улицах, в переулках и во
дворах, когда все будут знать, что они надежно спрятались за
железными дверями и никто из тех, кто снаружи, им по-настоящему и
не угрожает…
Ответа он не знал. Ответ покажет лишь время.
Ну, Вика, твой выход!
Девушка шагнула к домофону. На ее лице расцвела торжествующая
улыбка.
Это она подала идею использовать башню архитектора Белоконя.
Пару лет назад, когда была помладше и пооткровенней, она
призналась, что иногда они с подружками забираются сюда, чтобы
просто посмотреть с одного из верхних балконов на городской
простор.