— Откуда ты их взяла?
Он все еще не мог осознать, что эта девушка и тот зеленый монстр, которого он притащил из Наранда — один и тот же человек.
— Брейр…
Кайрону, стоящему позади них, открылось нечто больше, чем мог увидеть хозяин Вейсмора:
— Мне, кажется, мы только что нашли вторую Высшую, которая пропала на смотринах.
Слишком поздно Ника поняла, что растянутый ворот старого платья сполз на полплеча оголяя ее метку Высшей.
Брейр все так же бесцеремонно развернул ее к себе боком и стянул ткань еще ниже.
На бледной, почти фарфоровой коже чернела птица с широко расправленными крыльями. Словно завороженный он провел по ней пальцем повторяя изящные контуры. Как живая. Каждое перышко прорисовано с такой точностью, что кажет еще миг и взлетит.
— Какая у тебя магия?
— Я — целитель, — сквозь зубы, отказываясь на него смотреть, процедила она и отстранилась.
Прикосновения кхассера казались сотканными от огня. Проклиная этот день, кузнеца и весь Андракис Ника натянула платье обратно.
Тем временем наивный Лука не понимал, что происходит. Он переводил растерянный взгляд с взвинченного кхассера на Доминику, которая все больше походила на неприступную снежную королеву.
— Так что с женитьбой? Вы дадите нам добро?
У Брейра нервно дернулась щека. Он уже и забыл и о кузнеце, и о его просьбе.
— Нет, — в голосе звенели стальные ноты, — никаких женитьб.
— Но…
— Я все сказал. Нет.
— Почему? — обескураженно спросил Лука. Отправляясь к кхассеру за благословением, он был уверен, что тот не станет препятствовать их семейному счастью. А он ведь и в доме прибрался, и заказал у соседа индюшку, и матери сказал, что придет с невестой.
— Кайрон, уведи его, — приказал Брейр, не отводя взгляда от Доминики, — и скажи всем, чтобы никто не смел беспокоить.
Спустя минуту в зале не осталось никого кроме Брейра и Доминики. Девушка, не скрывая горечи, посмотрела на своего хозяина.
Какие же у него глаза жуткие! Как у дикого зверя. Хищные, пробирающие насквозь. Хотя, чего уж отрицать, он красивый. И если бы их отношения изначально складывались иначе, она бы, наверное, была даже счастлива оказаться здесь.
— Как ты это объяснишь? — он указал рукой сверху вниз по ее фигуре, — к чему был весь этот маскарад?
— По-твоему, я сама, по собственному желанию была зеленой уродиной?
— Я не знаю сама или нет. Это ты мне скажи.