Вот этот
дом вполне годился для рокового наследства! Тут унылым
призракам бы понравилось.
Я положил
коробку рядом с газетой. Мельком взглянул на дату. Надо же! Свежая,
сегодняшняя. Значит, тут все же кто-то живет. Однако ни старушки,
ни кошек я не заметил. На дальней стене, над лестницей, в полумраке
я разглядел квадраты и прямоугольники картин: с них, словно
призраки, смотрели люди. Портреты владельцев?
Я сделал
шаг, другой и вот уже стоял на ступеньке лестницы. Робко поднявшись
я посмотрел снизу вверх на потускневшую картину. С нее на меня без
особого энтузиазма взирала дама в шляпе, на которую птиц ушло
больше, чем погибло на газоне нашего дома. Взгляд ее был надменный,
тонкие пальцы в перчатках сжимали зонт, в лацкане приталенного
пиджака виднелась брошь с птицей. Рядом с ней соседствовал старик,
похожий на Санту и Фрейда одновременно. Я поднялся еще на пару
ступенек и чуть не вскрикнул: картина улыбалась мне такой знакомой
кривой улыбкой. Но, сморгнув, я встал на цыпочки и присмотрелся —
скучающий мужчина средних лет, в черной тройке с часами на золотой
цепочке. В таком полумраке он, и правда, был похож на моего отца.
Но, конечно же, это был не он.
Портреты
уходили вверх, но я решил больше не испытывать судьбу и спустившись
направился к выходу. Я был почти у двери, но тут, прямо за спиной
раздался шорох. Я замер. Стало жутко, и опять заныло в основании
шеи. Дурной знак. Одной рукой я взялся за дверную ручку. Сразу
стало спокойнее, я вспомнил версию про старушку с кошками,
облегченно вздохнул, и оглянулся.
Я не поверил своим глазам. Сбоку
от лестницы шло голубое сияние. Всё позабыв, я пошел
на свет. Передо мной была небольшая дверь сбоку под лестницей.
Она была кричаще-синей и неуместной в этом черно-сером
доме.
Наверное,
туда и спряталась кошка. Я еще раз позвал хозяев,
но как-то тихо и неуверенно, тайно желая, чтобы они
не отозвались. Удивительно, сколь яркой была лазурь краски.
В этом потрепанном доме, дверь неприлично выделялась
ухоженностью, будто по ошибке очутилась тут. Неуместный
предмет. Даже находясь в тени, синие доски загадочно мерцали.
Круглая ручка была теплой и гладкой, и дверь легко
поддалась, не проронив ни звука. За ней были густой
мрак подвала и ступеньки, которые уходили вниз в самую
чернильную тьму.