Оно выглядело уродливым и ветхим.
Многочисленные почерневшие от сырости и старости балконы,
облепившие все этажи, кроме первого, вызывали у любого, кто их
видел, только один справедливый вопрос: когда они окончательно
сломаются и рухнут?
- Нам сюда.
- Какое имя носит сия гордая
обитель?
- По-моему, никакого. Постоялый двор
и всё тут. А заправляет всем чудесная хозяйка мадам Беркли… Её тут
каждая собака знает.
- Пойдёмте смотреть мои
апартаменты.
Что это не «пять звёзд», а где-то
«минус пять» или даже «шесть», я понял, когда только глядел на
постоялый двор снаружи. Войдя, я мысленно скинул ещё столько же
баллов.
- Беллинг, предлагаю вернуться. В
Бедламе мне нравилось гораздо сильнее.
- Невозможно, Лестрейд. Ваше
двухнедельное пребывание уже оплачено. Деньги возврату не подлежат,
- прошептал он.
Всё что могло скрипеть под ногами,
скрипело, что могло шататься – шаталось, упасть – падало. А ещё
запах… Если так пахнет здешняя еда из обещанного «all inclusive», я
вряд ли вылезу из здешнего туалета типа сортир.
Что-то коснулось моего плеча.
Я повернулся.
- Прошу прощения, мистер, - низким
вульгарным тоном произнесло стоявшее в углу создание, которое
обмахивалось большим китайским веером.
Краешком этого самого веера она и
задела моё плечо. И вряд ли случайно.
У создания было грубое, будто
вырубленное топором, лицо, покрытое слоями «штукатурки».
И пусть таких слоёв была целая куча
(не считая ещё и румян), они могли бы больше помочь фасаду
постоялого двора, чем этой несчастной. Всё равно сквозь них
просвечивали её рябые щёки и не менее рябой и дырчатый как головка
сыра, нос.
Он открыла рот, чтобы одарить меня
ослепительной улыбкой…
Боже мой, лучше бы она этого не
делала. Её редкие черные зубы, а вернее – обломки зубов, в первую
очередь наводили на мысли о кладбище старых кораблей. Что касается
вожделения… Даже у меня, после столь долгого периода воздержания,
весь сексуальный аппетит тут же ушёл куда-то глубоко в ноль.
- Чем могу услужить, господа? –
отвлёк меня от созерцания этого «ужас-ужас» голос, принадлежавший
другой женщине.
- Мадам Беркли, - обрадовался мой
сопровождающий.
- Мистер Беллинг… А этот молодой
человек и есть тот самый гость, который проживёт под крышей моего
славного дома две незабываемых недели?
- Он самый. Мистер Лестрейд, прошу
любить и жаловать! – представил меня Беллинг.