Он заперся в своём кабинете, достал
из бара бутылку любимого виски, плеснул на два пальца в стакан,
выпил одним махом, а потом сел за письменный стол, положил перед
собой несколько чистых листков бумаги, взял самое острое перо и,
макнув кончик в чернильницу, принялся быстро писать
каллиграфическим почерком, коим славились Эшкомбы. Письмо его
предназначалось шеф-констеблю Лидса – третьего по населению города
Англии и первого, что касается всего остального, в
Уэст-Йоркшире.
Покончив с письмом, снова налил себе
виски – на сей раз щедро, до краёв, и одним махом отправил его в
рот, даже не покривившись от отвращения.
Немного посидев, обхватив сильными
руками седую голову, он принял самое важное и последнее в своей
жизни решение.
Выдвинув ящичек стола, лорд Эшкомб
достал из него тщательно смазанный револьвер, забил весь барабан
патронами, поднёс дуло к виску и нажал на спусковой крючок.
23 июня 1881-го, кабинет
шеф-констебля Лидса (округ Уэст-Йоркшир)
Только у себя на работе шеф-констебль
Лидса – полковник Уилкинс мог предаться любимому пороку: курению
трубки. Дома за его привычками с маниакальной тщательностью следила
жена.
Начитавшись медицинских журналов, что
денно и нощно трубили о вреде курения, она делала всё, чтобы из
дома бесследно исчезал, купленный в магазине братьев Коуп их
фирменный табак Cut Cavendish, который так любили английские
простолюдины (солдаты, моряки, портовые грузчики, разнорабочие) и…
главный полицейский Лидса.
Лишь в своём кабинете Уилкинс снова
чувствовал себя человеком, которому необязательно вести себя
подобно мелкому воришке в лавке, вечно, как говорят в их среде,
«быть на стрёме» и пугаться каждого звука.
Только сегодня даже табак был не в
радость. Уилкинс был на редкость озабочен, и эта озабоченность
портила всё удовольствие.
- Скажите, Итан, неужели ничего
нельзя сделать? – спросил шеф-констебль.
- Что вы имеете в виду, сэр? –
удивлённо поднял правую рассечённую бровь Итан Беллинг, его правая
рука, супер-интендант полиции Лидса.
- Боже мой… Неужели непонятно?!
Как-то поубавить этот скандал что ли… - задумчиво произнёс Уилкинс,
пожёвывая деревянный мундштук курительной трубки. – Сейчас он
решительно не к месту.
- Боюсь, это решительно невозможно, -
вздохнул Беллинг. – Письмо лорда Эшкомба попало в газеты и вызвало
там сущий переполох. Те, кто ещё буквально два года назад,
втаптывали в грязь сержанта Лестрейда, вдруг заговорили о нём в
восторженных тонах. Почитать «Дейли ньюс», так во всём Лидсе, да
что там Лидс – далеко за его пределами! Никогда не было никого
смышлёнее этого рыжего дурака!