- Какого дакхра здесь происходит? –
прошептал я, адресуя вопрос скорее самому себе, нежели Игнату.
- Вот, уже и разговариваешь
непонятно! Куда делись четыре года изучения родного и иностранных
языков, - распричитался гувернер Тимофея. – Стыдно мне за тебя.
Но мне было совсем не до его жалоб.
Что-то в Мироздании пошло не так, или шестеро бездарей не туда,
куда было нужно, воткнули ритуальные кинжалы? И вместо того, чтобы
обрубить мне доступ к магии и навсегда лишить душу возможности
перерождения, отправили в другой мир в тело какого-то юноши,
вероятно, безвременно почившего с перепоя.
От осознания внезапно открывшихся
перспектив аж дыхание перехватило. Хотел ты, Адарис покоя, так
получай. Другой мир, новое молодое тело. Уж здесь-то Владыке тебя
точно не достать. А если последовать совету Игната, то можно
прожить еще долгую и вполне спокойную жизнь.
Я подмигнул своему новому отражению.
Ну что ж, Тимофей, будем знакомы. Надеюсь, за свою весьма короткую
жизнь ты не успел натворить ничего, что негативно повлияло бы на
наше будущее. А печень мы с Мико почистим. Еще было бы неплохо
получить доступ к памяти моего нового тела. Ну да это все
подождет.
Судя по всему, преследование и скорая
смерть мне не грозили, а значит, можно было заняться более
приземленными вопросами. Осторожно вернув зеркало на место, я
повернулся к теперь уже своему гувернеру. Не забыть узнать, кто
такой гувернер.
- Знаешь… Игнат, ты прав, - изрек я,
чем заслужил новый удивленный взгляд. – Пора начинать новую жизнь.
Но хотелось бы это сделать чистым.
Теперь уже Игнат сдвинул брови.
Неужели все нужно объяснять! Ох, нелегко мне с ним придется.
- Помыться бы, милейший Игнат, -
терпеливо пояснил я.
- Хм, ванну? Это можно. Вот только
сначала тебе придется натаскать воды.
Так, видимо, жизнь в новом мире не
будет столь беззаботной, как я рассчитывал.
После горячей ванны, в которой
пришлось отмачивать новое тело довольно долго, я лежал на кровати,
закрыв глаза, и ковырялся в воспоминаниях своего нового тела.
По-другому этот процесс назвать было нельзя. Воспоминания были
похожи на склад старого ненужного барахла, которое приходилось
выковыривать из-за подкладки сундука памяти. Но, несмотря на это,
мне удалось узнать кое-что о Тимофее и о его родном мире. Парень
оказался незаконорожденным отпрыском некоего графа Никольского. Рос
с матерью Ольгой Ивановной в деревне Большие Вязанки. Мать звала
его Тимохой, держала строго, пыталась воспитывать и учить, порола
по делу. И только это стимулировало ее чадо к какой-то
деятельности. Но, несмотря на строгость, Тимофей мать любил.