Коррехидор вышел, а Рика решила ещё
разочек осмотреть комнату внимательнее, и без мужчины она
почувствовала себя гораздо свободнее. На столике бутылка дорогого
вина, почти выпитая, бокалы и засахаренные фрукты. Пирожные (а об
их наличии красноречиво свидетельствовали крошки и мазки крема на
фарфоровых тарелочках) съедены. Пачка папирос не раскрыта, видимо,
клиент не страдал этой пагубной привычкой, а курила проститутка.
Вот и на кисэру следы губной помады. Чародейка упаковала бокалы,
бутылку и остатки засахаренных фруктов. Кто даст гарантию, что
заботливый папаша не окропил их алхимическим зельем для повышения
мужской силы? Юката сотрудницы борделя оказалась свежевыстиранной и
аккуратно отглаженной. Вся одежда покойного Соги вполне
соответствовала древесно-рождённому. Постельное бельё тоже
безукоризненной чистоты, да ещё и щедро надушено.
Возвратился Вил.
— Труп заберут. Я перезвонил
господину Соге-старшему и предупредил о необходимости вскрытия.
Разговор вышел не из приятных. Пойдёмте, побеседуем на всякий
случай со свидетелями, — он чуть дёрнул щекой, что означало
пессимистичный прогноз для ситуации, — на всякий пожарный случай.
Не нравится мне всё это, ох, как не нравится.
Госпожа Ду ожидала их в своём
«офисе». Именно этим новомодным словечком владелица дома
удовольствий обозвала самый обыкновенный кабинет, явно обустроенный
ещё её покойным супругом. Женщина в платье тончайшего шёлка с
фривольно отрытыми плечами выглядела инородным телом в строгой
тишине стандартного мужского кабинета. Её же это нимало не смущало.
Госпожа Ду заняла место за обширным письменным столом, предложив
гостям удобные кресла.
— У Королевской службы дневной
безопасности и ночного покоя имеется достаточно оснований для того,
чтобы счесть смерть клиента вашего заведения, имеющей не совсем
естественную природу. Посему мы начинаем расследование, о чём я
имею честь официально уведомить госпожу Ду, как королевский
коррехидор, — произнёс Вил на одном дыхании.
Женщина за столом покрутила в пальцах
драгоценную шпильку для волос, игравшую роль закладки в одной из
амбарных книг, и Рика поразилась, как быстро с этого красивого лица
улетучилось выражение невинной девы с сердцем, не познавшим
страсти, и не осознающей пока собственной притягательности для
противоположного пола. Госпожа Ду стала сразу как-то старше,
удивительные раскосые глаза сузились в хищном прищуре, а возле
пухлых губ обозначились выраженные жёсткие складки.