— Ах, у нас поздние гости! — к
компании, остановившейся у двери спальни Рики присоединилась
вездесущая Эни Вада, выглянув из своей комнаты, — господин
полковник! – вскричала она с прекрасно отыгранным удивлением, —
какая счастливая неожиданность снова видеть вас в нашем скромном
обиталище.
Чародейка не стала дожидаться
продолжения представления, кое явно удумала устроить её подруга,
накинула шёлковый халат прямо на ночную рубашку и вышла в коридор
как раз в тот момент, когда госпожа Призм уже подняла руку, чтобы
деликатно постучать в дверь.
— Эрика, — проговорил коррехидор, —
просто замечательно, что вы ещё не спите. А то я уж было
приготовился извиняться за то, что вытащил вас из постели. У нас
срочное дело, одевайтесь, я подожду вас внизу.
— Одеваться? Как и для чего? – Рика
понимала, что не стоило говорить откровенно и прямо в присутствии
двух безмерно любопытных особ, не сводивших глаз с неё и
коррехидора, — для выхода или для работы?
— Для работы. – последовал ответ, —
выезд на место, — на этих словах Вил замялся, — словом туда, куда
нас пригласили.
Чародейка кивнула и, пробормотав: «С
вашего позволения», закрыла дверь, чтобы собираться. Природное
любопытство не давало покоя. Она прикидывала, что же такое
стряслось, чтобы четвёртый сын Дубового клана лично заехал за ней.
Мог бы просто прислать сержанта Меллоуна. Значит, дело серьёзное,
требующее его непосредственного участия. Получается — убийство,
однозначно убийство. Но вот какое? Девушка застегнула все пуговицы
и крючки континентального скромненького платьица с белым
воротничком и манжетами. Убийство, требующее вмешательства
коррехидора Кленфильда? Тут уж либо замешаны древесные кланы, либо
магия, иного просто быть не может.
Она провела гребнем по чуть отросшим
русым волосам (с зимней поездки в родовые земли Дубового клана Рика
перестала красить волосы в чёрный цвет и подводить густо глаза, а
также сменила несколько вызывающий «некромантский» наряд траурной
горничной на гардероб, приличествующий её новому статусу невесты),
подхватила свой рабочий саквояж и пошла вниз.
Там её глазам предстала умилительная
картина: её начальник и названный жених сидел за столом с дымящейся
чашкой чая (когда только тётушка Дороти успела!) в одной руке и
печеньем – в другой. А Эни Вада заботливо подкладывала ему в
маленькую розеточку земляничного варенья.