- Потому как вы, пан Станислав, во
всех побывали и ни по разу вместе с остальными шляхтичам, - пояснил
я.
- Re vera? – приподнял бровь
Потоцкий. – Ну что же, все они израелиты – и всем им место на
верёвке.
- Но кто тогда будет продавать
ясновельможным панам водку, - произнёс оказавшийся рядом корчмарь.
Говорил он как будто в воздух, не обращаясь к нам, однако и я и
Потоцкий всё понимали. – А ведь ясновельможные паны никак не могут
без доброй водки. И кто же, скажите, кто же сделает для них добрую
водку, от которой с утра не хочется лезть в петлю, даже когда
намедни выпил её едва ли не половину доброго
гарнца.[3]
Благодаря памяти князя Скопина я
быстро пересчитал это в известную мне систему мер, и понял, что
Потоцкий выпил вчера полтора литра водки, если корчмарь не
преувеличивает. А ведь не похоже на то. Да уж, сильны пить ляхи,
тут с ними нам не потягаться.
По знаку корчмаря на стол выставили
еду простую, но довольно много. Такую вполне можно и с похмелья
откушать. Потоцкий взялся за неё, хотя и без особого аппетита. Ну
да в его состоянии это нормально, я бы наверное от одного вида и
запаха еды на двор побежал бы снова.
Что ж, раз я аппетит ему точно не
испорчу, можно начинать неприятный разговор. Вот и корчмарь трётся
рядом, всем своим видом намекая, что пора бы ясновельможному пану
князю уже и начать интересующий всех разговор. Вот только ничего
доброго разговор этот корчмарю и его коллегам не сулит, тут он
надеется напрасно.
- Моя подорожная, - сообщил я
Потоцкому, - действует только до границы. Здесь же никто моих
расписок по царёвой подорожной не примет.
Он воззрился на меня, понимая, что ни
к чему хорошему я не веду.
- И денег, - продолжил я, - чтобы
оплачивать пьянки шляхтичей у меня нет. За вас по дружбе заплачу из
своего кармана, знаю, что своего серебра у вас пока нет. Однако
остальные гуляли вчера на свой кошт.
Потоцкий донёс-таки лошку до рта и
спокойно прожевал кусок разваренного гуляша. Говорить пока не
спешил.
- Да и вообще, пан Станислав, -
завершил я свою короткую речь, - я более не намерен сопровождать
шляхтичей. По прибытии в Литву они свободны и обязаны лишь клятвой,
принесённой на святом кресте и образе Богородицы, да выплатой
суммы, назначенной государем. Иными словами они могут отправляться
на все четыре стороны.