- Кстати, меня зовут Лина. –
девица кокетливо наклонила голову к плечу.
- Егор. Так я загляну… в
библиотеку?
- Заглядывай, буду
рада.
«Как же, подруги её ждут…» -
Егор завистливо проводил точёную фигурку взглядом. Повезло ведь
кому-то – заполучить такую красоточку! А что зелёная кожа – в этом
можно даже найти своеобразную прелесть. Скажем, на чёрных
простынях, или тёмно-зелёных, под малахит – любой поклонник фэнтези
придёт в восторг.
VIII
Добрынинка входила в число нечасто
встречающихся в Замоскворечье мест, где можно видеть небо над
головой. Высоченные клёны и ясени росли по контуру площади, не
покушаясь на центральную часть с памятником Навоѝ. Потому и люди
тут жили весёлые, жизнерадостные и к тому же, в отличие от многих
лесовиков, могли похвастать густым загаром.
Ваха Исрапилов возглавлял
обосновавшуюся здесь большую общину фермеров – большую, разумеется,
по меркам Леса, где и дюжина человек могла сойти за толпу. А
население Добрынинки давно перевалило за две сотни. Крепкое
хозяйство, гостеприимство обитателей, надёжные укрепления создали
Добрынинскому Кордону репутацию главного перекрёстка Замоскворечья,
где охотно принимают челноков, егерей, барахольщиков и прочий
бродячий люд. Сергей был на Кордоне частым гостем и пользовался
особым уважением - особенно после того, как по просьбе Вахи
доставил с ВДНХ барана и пяток овец. С тех пор отара изрядно
прибавила в числе, а в местной чайхане стали подавать превосходные,
лучшие в Лесу, шашлыки и шурпу.
Ваха взял со стола кувшин –
изысканно-вычурный, сверкающий серебром, - и принялся разливать по
серебряным с чернью чаркам кубачинской работы бледно-золотую
жидкость. Чачу он гнал сам, из дикорастущего винограда, который на
Кордоне сумели кое-как облагородить. Вино такая «лоза» давала
нестерпимо кислое; свежий сок сгущали и смешивали с протёртыми
орехами, саговой мукой и мёдом диких пчёл. Получалось нечто вроде
твёрдой пастилы, высоко ценимой за питательные свойства и удобство
транспортировки. А выжимки шли на чачу.
Наполнив чарки, Ваха вернул кувшин на
место, рядом с чеканным блюдом, полным кусков жареной баранины,
истекающих янтарным жиром. Добрынинский аксакал питал слабость к
серебряной утвари - её немало нашлось в квартирах, давно лишившихся
хозяев, в ювелирных и антикварных магазинчиках, которых в
Замоскворечье пруд пруди. Хрусталя и фарфора Ваха не признавал, а
на подколки – «вампиров опасаешься, уважаемый?» - отвечал невнятным
бурчанием.