Уходя, я отдал ей на всякий случай
два «завалявшихся» золотых червонца. Да у ней и свои деньги были.
Так что надо лишь было посмелее похозяйничать.
Вот и посмотрим, какая ты умелая
хозяйка. Если будешь плохая, не накажу, конечно, но придется самому
оглядываться назад. А это, естественно, будет не зер гут.
К счастью мои тревоги оказались
напрасны. Катя прекрасно меня поняв, стало громогласно отдавать
команды слугам.
На столе появились жирные щи,
жаренная (печеная) в большой печи курица, соленья – варенья из
погреба, копченая свинина оттуда же.
В принципе, я уже не очень-то хотел
кушать. И день был нервный, да и сам я был неприхотлив (и в
XIXвеке, и в XXI). Но тут и запахи такие чарующие понеслись, и
вкусный натюрморт предстал перед глазами!
Короче говоря, всего понемножку, но я
накушался до предела. Так сказать, откровенно нажрался. А умница
женушка, почувствовав мои намерения, еще и подкладывала мне в
тарелку кушанья, ехидно комментировала:
- Вот, пока ты где-то шлялся, то ли с
водкой, то ли за юбкой, я тут с Настей жарила-парила тебе, мой
милый и наглый супруг.
- Но я был в Зимнем дворце, на защите
августейшего монарха, - попытался объяснить я моей женщине. Но та
лишь заахала-засмеялась, потребовала еще рассказать, как якобы
проводил время аж с самим императором! Не поверила ведб. А что
делать, сам виноват, сколько болтал о тяжелых отношениях с
Николаем.
К концу второго час беспробудного
чавканья я поставил перед собой, а, значит, и женой, жесткий
барьер, сказав твердое: «Нет». Или даже вот так: «НЕТ!».
Катя как бы послушалась, но в глазах
ее блеснула такая бесовская искра, что я чуть было не
перекрестился, хотя в эту возможность не верил еще в XXI веке.
Прости господи, просто надо выполнить
супружеский долг. Это такой случай, когда всем хорошо – мне, жене,
государству и даже Богу, вот!
Утром мы проснулись совсем поздно и
крепко обнявшись. Что поделаешь, молодожены! Единственно, рану
берег из осторожности. Забрызжешь еще кровью постельное и кружевное
женино белье.
Хотелось еще спать, благо что львиную
часть ночи предавались интиму. Катя так и сделала, повернувшись на
другой бок и мгновенно задрыхнув.
И у меня существовало большое
намерение тоже еще поспать, уткнувшись в мягкий, теплый бок жены,
но я мужественно сдержался и вместо этого пошел на кухню. Там
большая печь уже вовсю топилась, и я за какой-то час при помощи
слуг испек сладкий торт и заварил чудесный кофе.