Вера Анатольевна с мужем никогда не спорила.
Закатывала глаза и делала страдальческое лицо. Она просто подливала
мужу спиртное, чтобы он скорее уснул и не мешал
ей.
Дивные отношения. Да.
Но всё рано или поздно заканчивается. И моя пытка
семейным застольем, пародией на единство и традицию, тоже подходила
к концу.
Поплыл по дому тяжёлый мерный бой древних часов,
усиленный сигналом телевизора, он заполнял, кажется, каждый уголок
загородного дома, затерянного в снегах.
Я зажмурилась, представляя про себя почему-то
старинную стеклянную балерину на прищепке, изящно парящую на одной
ноге над лапой ели. Игрушку моего детства. Пытаясь пробудить в себе
счастье Нового года, я цеплялась за тёплые воспоминания. За
надежду.
Пусть этот год будет лучше
предыдущего!
Что-то шевельнулось было в душе, расправило тонкие
крылышки стрекозки-мечты, но куранты ударили в двенадцатый раз, и в
мой бокал прилетел бок чужого стекла. Спугнув каплю
времени.
Муж, притронувшись краешком, пробудил тонкий звон
спящего стекла. Я перевела взгляд на его лицо, вглядываясь. А он
подмигнул мне и произнёс:
– С новым счастьем, любимая!
Его голос его был выверен и чарующе низок.
Бархатист. Ровно настолько, чтобы продемонстрировать свои намерения
окружающим? Или мне мнится всякое?.. Мы выпили шампанское, и Влад
поцеловал меня.
По-взрослому. Крепко прижимая к сильному телу.
Вплетаясь языком. Сползая руками с моей талии уже абсолютно
непристойно.
Эта нарочитая, неуместная и вымученная
сексуальность, чуждая нам публичность стеганула по моим нервам. Как
электрическим током.
Я затрепыхалась в его руках,
отталкивая.
Муж остановился и отпустил неохотно. Как хищник
добычу. Оскалился в улыбке, сверля меня взглядом, тихо
произнёс:
– С Новым годом, дорогие родственники, нового вам
всего, но нам пора откланяться! У нас есть очень важные
дела!
И, крепко вцепившись в ладонь, потащил меня из
гостиной, с недвусмысленной целью. Нарочито. Откровенно.
Демонстративно.
Будто доказывая кому-то.
Мы быстро пересекли холл и с топотом стали
подниматься по лестнице. Сделав пару шагов, муж повернулся ко мне
и, навалившись, прижимая к стене, провёл с нажимом по моим рёбрам
на боку. Я взвизгнула тоненько, а он засмеялся в голос,
запрокидывая голову. И шепнул мне в ухо, приподнимая мелкие
волосики и порождая мурашек: