Четвертый Дом - страница 21

Шрифт
Интервал


– Рэндалл, что случилось?! Где этот серый пёс?!

– Не серый пёс, а просто серый, – сказал он, глядя на тётю исподлобья. После разговора с рыцарем он не хотел, чтобы кто-то оскорблял его или говорил о нём плохо.

Тётя Мэри подозрительно посмотрела на него, а потом её глаза сузились, превратившись в две узкие щёлки.

– А с чего ты вдруг взялся его защищать? Ты что… – Тут её взгляд обратился куда-то за спину мальчика, и она тут же побледнела. – Ты что, разговаривал с ним?!!!

Рэндалл обернулся, пытаясь понять, куда смотрит тётя, и тут же понял, что привлекло её внимание: даже на грязном полу были отчётливо видны тёмные следы от сапог Генри.

– Я… Я не… – Рэндалл попытался оправдаться, но слова упорно не желали приходить на ум.

– Ты нас сильно подвёл, Рэндалл Мёрдок. С этой минуты ты наказан. Иди к себе в комнату! – прогремела обычно тихая тётя.

Рэндалл думал, что хуже уже быть не может, но, как оказалось, он сильно заблуждался. Скоро домой вернулся дядя Джеральд. Он взглянул на Рэндалла из-под кустистых бровей и сурово произнёс:

– Завтра я отвезу тебя в горы. Поживёшь там несколько следующих месяцев, пока всё не уляжется… 

Рэндалл был в панике. Его жизнь, и без того не самая весёлая и интересная, в один миг стала намного, намного хуже! Жить в горах, прятаться неизвестно от чего, слушаясь странного, может быть даже ненормального дядю… Такой жизни он хочет? Конечно же нет! Он хочет жить в большом мире, полном приключений и волшебства! И сейчас, когда шанс жить такой жизнью, пусть и призрачный, оказался совсем рядом, он не может его упустить! 

Рэндалл распахнул окно и выглянул наружу. Его комната располагалась на весьма приличном расстоянии от земли. Как хорошо, что он часто, без ведома дяди и тёти, сбегал в Лес! Он встал на неприметный выступ и, быстро перебирая ногами, спустился по водосточной трубе.

Он был свободен! Сначала он решил пойти на Праздник основателей и как следует повеселиться, а затем найти Генри. Вместе они что-нибудь обязательно придумают!

Праздник был в самом разгаре. Эйленвудцы всегда любили этот день. Не потому, что чтили память основателей, а потому, что это был единственный по-настоящему весёлый день в году. Со всех сторон доносились смех и музыка, а по бокам Поля славы, на котором собралось больше всего горожан, шла бойкая торговля самыми разными сладостями и сувенирами, имевшими среди эйленвудцев большой успех.