С Грибоедовым и ещё пятёркой обнаглевших хапуг Федя повелел
разобраться в конце апреля, когда ещё мог противостоять болезни.
Именно они и присваивали стрелецкое жалованье, став основными
катализаторами бунта. Понятно, что ребята делились с кем-то из
бояр. Но следствие до конца не довели из-за болезни царя.
Записав немного сумбурные показания Гаврилова, я медленно
выдыхаю, пытаясь успокоиться. Часть моего сознания просто пылает от
злости. Ведь Федю фактически списали, потому и не стали выполнять
царский приказ, что, вообще-то, чревато карами. Поэтому непонятно,
бояре знали, что монарха травят или понадеялись на авось?
-Успокой людей, – поднимаю глаза на полусотника, отчего тот
зачем-то дёрнулся, как от удара, – Слово царское – крепче стали!
Никто вас не обидит, и очень хорошо, что ты пришёл. Постарайся
донести мои слова до надёжных людишек, дабы татей не спугнуть.
-Всё исполню, защитник наш! – стрелец рухнул на колени и
перекрестился.
-Ступай, Иван Гаврилов сын. Ты справный служака, и я тебя не
забуду.
Полусотник в сопровождении Саввы покинул спальню, а я всё
пытался успокоиться. Вдруг распахнулась дверь, и появилась
Аксинья.
-Испей, государь. Тебе сейчас это нужно, – нянька сунула чашку с
тем самым напитком, отдающим валерианой.
И когда успела? Понятно, что подслушивала. Но здесь уже
попахивает телепатий или нечистой силой.
-Взгляд у тебя был злой. Савва аж струхнул и мне шепнул, что
успокоить надо отраду нашу. Ты такой же был после смерти Агафьюшки
и Ильюши, когда лекарей казнить хотел, – женщина всхлипнула и
протёрла глаза краем платья, а моё сердце сжала застарелая боль, –
Не мучай себя, государь. Слаб ты ещё и всяко может случиться.
Может, ну его к лешему дела эти? Ведь лица на тебе нет.
Нянька права. Нельзя нервничать, вернее, показывать, свои
чувства окружающим. Аксинье с Саввой можно, они свои, ближе родных
братьев и сестёр. А вот окружающие должны думать, что царь ещё
слабый и больше увлечён игрушками да беседами с медиками.
-Хорошо. И травка твоя чудодейственная помогла, – отдаю пустую
чашку улыбнувшейся няньке, – Я посплю немного и проследи, чтобы
меня не беспокоили. А часа через два скажи Савве, чтобы звал
учителя царевича – Зотова. В дела государственные сегодня более не
полезу.
Надо переключиться и пообщаться с весьма примечательной
личностью. Шутка ли – наставник самого Петра. Хотя насчёт него у
Фёдора не самое лучшее мнение. У меня так вообще негативное, так
как вспомнил некоторые моменты, прочитанные в своём времени.