- Говорили, - зло буркнула Наташка. – Но я убирала ее вчера!
- Тогда как Вольдемар смог до нее добраться? – книга
придвинулась к самому краю стола, закладку сменил палец,
гувернантка готовилась вернуться к чтению.
- Не знаю! – Наташка вспыхнула и это не предвещало ничего
хорошего. Для всех нас. – Это ваш кот! Ваш, Анастасия Павловна! И
вы несете ответственность за его действия. Вы пытаетесь воспитывать
нас, но не можете воспитать своего кота?
- Наташа, - я вскочил, довольно грубо схватил сестру за плечи,
довольно сильно развернул ее к себе. Я лучше направлю ее злость на
себя, пока она не наговорила лишнего и окончательно все не
испортила.
Глаза сестры были полны злобы и отчаянья, но встретившись со
мной взглядом, потеплели. Ее напряженные руки расслабились, она
оплыла, словно свеча и повиснув у меня на груди, заплакала.
- В чем дело, Глеб?
Голос мамы, строгий и вместе с тем мягкий, чарующий, приятный,
волшебный, он подействовал на меня, словно волшебный бальзам, облив
сердце сладким, словно патока, чувством любви.
- Вольдемар опять испортил Наташкины туфли.
- Сапоги, - всхлипнув поправила Наташка и глубже зарылась лицом
в рубашку у меня на груди. – Любимые. Самые теплые.
- Те, коричневые, с бляшкой? – мама подошла к нам, встала рядом,
улыбаясь посмотрела сперва на Наташку, потом на меня, кивнула мне,
одобряя и обняла нас.
Господи, как же это приятно! Я три месяца не видел ее, она три
месяца не обнимала меня. Я потянулся к ней, стремясь забрать все ее
тепло, всю ее ласку, но на руках моих висела младшая сестра, что
прямо сейчас мешала мне насладиться обществом мамы. Снова она мне
мешает.
Я вздохнул, ни злобы, ни раздражения, я к Наташке не испытывал.
В конце концов она же не виновата, что родилась вообще и что
родилась девочкой тем более. И все же провести время с мамой один
на один мне бы хотелось.
- Что произошло, Анастасия Павловна? – не выпуская нас из
объятий спросила мама. Она со мной одного роста, но сейчас мне
казалось, что она выше. Значительно выше и нависает над нами с
Наташкой, словно прочная и мощная скала.
- Елизавета Федоровна, Вольдемар вновь использовал сапоги
Натальи Сергеевны как уборную.
- Понятно, - не выпуская нас, мама чуть отстранилась, провела
рукой по голове Наташи, заставив ее поднять взгляд. – Ты опять не
убрала обувь, - мама вздохнула. – Наташа, у нас есть слуги, и мы
можем поручить это им, но, если ты сама не будешь иметь
представление о порядке, ты не сможешь объяснить слуге, как именно
и что именно стоит ему убирать. Вольдемар рано или поздно этому
тебя научит. Жаль лишь, что образование твое обходится нам слишком
дорого. И это не то образование, что тебе нужно. Оно тебе
пригодится, когда ты с подружками по комнате будешь жить в
институте, но сейчас тебе бы лучше усвоить науку.