– Наши школы боевых искусств до странности похожи, чужестранец,
– Аолан, как видно, считал себя непобедимым и бессмертным, если
преследуя отступающего, почти что бегущего, противника по пятам,
ещё отвлекал дыхание на болтовню. Второе Дыхание называлось
Дыханием не просто так. И это было в особенности верно для идущих
по Великому Пути боевых искусств, где контроль и правильный ритм
дыхания были основами использования волшебных приёмов. – Интересно,
что у тебя за малый путь?
Оррик уклонился от очередного удара с умыслом, так чтобы тот
пришёлся по довольно толстому столбу, державшему бельевую верёвку –
но серый клинок разрубил столб как тростинку, едва ли
задержавшись.
– Адепт оружия? Или, скорее, убийца? – с улыбкой предположил
Аолан, в тот момент, когда Оррик подцепил концом клинка падающую
высохшую рубашку и запустил ему в голову. Серый меч мелькнул,
разрубив рубашку на две части и тут же опустился, чтобы отбить
выпад в бедро, который Оррик пытался провести под её прикрытием. Со
стонущим звоном, кусок меча Оррика длиной с ладонь отлетел в
сторону, срубленный несравненно превосходящим клинком. Если бы
Оррик не укреплял меч силой Второго Дыхания, этот дешёвый кусок
железа давно бы уже развалился на десять частей.
Поспешным скачком, Оррик разорвал дистанцию прежде, чем ответный
удар достал его. Вместо того, чтобы возобновить преследование,
Аолан с усмешкой взмахнул мечом, словно нанося мощный удар по
пустому месту. Оррик скакнул в сторону, повинуясь инстинкту, но на
левом рукаве его куртки как по волшебству появился ещё один
окровавленный разрез. Ещё две бельевые верёвки распались,
перерезанные невидимой воздушной волной. Серая кобыла тревожно
заржала, попыталась сорваться с привязи, словно беспокоясь за
хозяина, но скорее просто напуганная дракой. Аолан с силой махнул
мечом снова. А Оррик снова еле увернулся. Стекло в маленьком окне
на оказавшейся позади него стене дома со звоном лопнуло,
послышались ругательства Хальга. Всадники Аолана, уже проехавшие на
двор, наблюдали за происходящим. Двое расслабленно, зрелище
господина, забавляющегося с очередным неудачником, для них было
привычным, а вот третий, самый старший, внимательно, со смутным
беспокойством.
Как, несомненно, ожидал Аолан, Оррик бросился в атаку, понимая,
что попытки отступать теперь хуже чем бесполезны. Улыбка Аолана
стала ещё шире, а его глаза сузились. Его движения вновь стали
лёгкими и быстрыми, затем ускорились ещё, до степени, которая могла
бы показаться невероятной даже по сравнению с его обычной
стремительностью. Естественно, он хотел закончить бой красиво,
продырявив Оррика, бросающегося на него словно загнанный кабан на
охотника, несколькими ударами, нанесёнными словно в единый миг.