– Хоть бы барахло постирал, – брезгливо буркнул паренек
напоследок. – Проветривать теперь…
Ела она медленно, пытаясь растянуть трапезу, хотя почти не
ощущала вкуса. Голова напоминала пустой бочонок. Редкие мысли
крутились в ней вяло, словно в студне. Так всегда случалось после
очередной слежки за Аликом. И после каждой попытки…
Но сегодня у нее было куда больше причин, чтобы чувствовать себя
как опустошенная, ходячая бочка.
Этот парень… Друг, да?
— Что за бред? — Она откинулся на спинку стула, влила в себя
остатки теплого эля и прикрыла отяжелевшие веки. — Такого не
бывает.
Ей просто нужен был отдых и станет лучше. Всего лишь краткая
передышка, когда не надо никуда бежать, вкалывать в доках, надеясь
на честность нанимателя, воровать еду на рынке или клянчить мелочь.
В такие минуты она могла притвориться, что все не так уж и плохо.
Могла мысленно перенестись из холодной, грязной улицы в место
которое она когда-то называла домом. Почувствовать себя… живой и…
ощутить тепло…
– Нихера вы не можете, выродки!
Элли вздрогнула, едва не упав со стула, и распахнула глаза.
Все-таки задремала. Непростительная глупость! Следовало доесть и,
не привлекая внимания, убраться подальше. Крики никогда не доводили
до добра, даже если кричали не на нее.
– Алик, снова эта гребанная мразь?! – снова послышалось с кухни
и ненавистное имя из-за которого она застыла на месте. – Заткнитесь
оба! Что за уроды… Где он ее прячет, а?! Ну? Чего молчите?
Кто-то робко ответил на гневную тираду, но звон кастрюль не
позволил расслышать слова.
– Да заткнись ты! – Некто распалялся все сильнее. – Если я не
верну ее вовремя, то посажу жирное пятно на свою репутацию! Через
два месяца именины наследника и королевы, а это значит что на кону
не только честная репутация, но и моя шкура! Заказчик ждет свой
подарок. Мне нужен этот товар, можете вы это понять или нет?! Что
сложного? Вот ты мне скажи, что в этом сложного?
– Наверное, ничего, господин, – громовым раскатом прогрохотал
новый голос.
– Вот! Даже этот олух знает, что к чему. Вы же… – монолог
прервала краткая пауза. – Лорас, бестолочь, кончай уши греть! Лучше
плесни нам чего-нибудь.
Дверь в кухню распахнулась, и в зал ворвался управляющий.
Взмокший, растрепанный и красный, как редис, он впопыхах зацепился
за стул и, едва устояв на ногах, ухватился за стойку.