Все это хозяйство княжна Елена с удовольствием обустраивала,
однако ж и свое родное Заозерье не забывала – любила. Вот, с неделю
назад целый обоз туда отправила и теперь переживала – добрались ли?
Эко, когда отправляла – морозец стоял, снег сугробами, а ныне что –
снова весна-красна?
- Ты у меня сама, как весна! – расхохотался Егор, разлегшись на
ложе.
Кафтан он давно уже скинул, остался в одной рубахе, с
удовольствиям отдаваясь доброму домашнему жару – Елена сырости не
любила и велела протопить печи.
- Велишь ли, госпожа, свечей зажечь побольше? – заглянув в
дверь, почтительно осведомился мальчишка-слуга, невзначай купленный
княгинюшкой на торжище за внешнюю похожесть на херувима, про
которого ей как-то рассказывал все тот же отец Симеон.
Елена махнула рукой:
- Зажигай. И скажи там, чтоб стол в горнице накрывали… Пора
уж.
Проводив взглядом слугу, княжна повернулась к мужу:
- Пока тебя не было – малец прибегал от князя Московского
посланника, Яндыза.
- Яндыз? – князь помотал головой. - Имя какое странное. Где-то я
его уже слышал.
- Еще б не слышал! Тохтамышев сын, московским государем
пригретый. Да пес с ним, завтра примем, – хохотнув, Елена взяла
ладонь мужа в свою, заглянула в глаза лукаво. - А помнишь, милый,
ты обещал, что сегодня мы с тобой вдвоем трапезничаем… только ты и
я…
- Ты и я… - тихо повторил Егор. – А ну-ка, погляди, что мне в
глаз попало? Соринка, кажись…
- Где?
В домашнем приталенном платье темно-голубого бархата, с изящной
золотой цепочкою на груди, Елена смотрелась сейчас истинной
королевой: еще довольно юная – чуть больше девятнадцати лет –
длинноногая, стройная, с густыми золотистыми волосами, словно
залитыми летним искрящимся солнцем… пухлые розовые губки, зубы
жемчугом, густые ресницы, а – из-под них – бездонные омуты
васильковых глаз. И ямочки на щеках, когда улыбалась… впрочем,
ямочки – не только на щеках, но и…
Вот, вот! Обняв жену, Егор погладил ее по талии, нащупал ямочки
на пояснице и, с силой притянув супругу к себе, жарко поцеловал в
губы, запуская руку под платье...
- Погоди, погоди, заполошный! - Елена чуть отстранилась, но
глаза, очи синие, пылали нешуточным пожаром. - Ты бы хоть дверь
закрыл… и свечки притушил… не все, часть…
- Понял!
Молодой человек проворно исполнил указанное, обернулся… Призывно
улыбаясь, Елена уже ждала его на ложе нагою, лишь на тонкой шее
тускло блестела цепочка… и так же блестели глаза, а грудь, изящная
и упругая, с твердыми от нахлынувшего желанья сосками, уже
наливалась волшебным соком любви…