Вожников кашлянул: кто б печалился! Для Орды – да, времена
нехорошие…так им и надо – самое время ударить, чего уж тут
говорить.
- Обозника того, может, пытать? – Яндыз покосился на завешенную
ворсистым ковром стену и понизил голос до шепота. – Как его… Карася
Тимоху.
- Можно и пытать, - поерзав на широкой лавке, Егор потянулся к
стоявшему на низеньком столике недопитому кубку – вино у хозяина
карван-сарая Каюма оказалось превосходным. Интересно, сам он его
пьет или так, для важных гостей только держит?
- Можно и пытать, - выпив, повторил князь. – Ну, вызнаем что-то…
И что? Думаешь, не нападут?
- Нападут! – уверенно бросил царевич. – Всенепременно.
- Вот и я о том. – поднявшись с лавки, Вожников прошелся по
узенькой гостевой комнате, располагавшейся в дальнем крыле дома, и
вообще-то, предназначавшейся для слуг… но сейчас используемой
князем для приватной беседы: в покоях для важных гостей вполне
могли быть «уши».
- Ты, друже Яндыз, здешние места хорошо знаешь… вот скажи – где
удобней напасть? А мы помозгуем.
***
На следующий день, столь же ясный и солнечный, как и предыдущий,
«посольство» двинулось в путь с солидным опозданием – сначала долго
меняли постромки у передней лошади, а затем лопнули полозья сразу у
двух саней. Пока ремонтировали да меняли, прошло около пары часов,
так, что на ночлег стали еще не дойдя до утесов, расположившись
прямо на берегу и выставив надежную стражу. Место для ночлега князь
Хряжский, вняв настойчивому совету Егора, выбрал самое, что ни на
есть, удачное. На возвышении, откуда и степь и река – как на
ладони. Да еще воины (посланные тем же Егором) устроив во льду
проруби, облили склоны холма водою – причем делали это не торопясь,
вдумчиво и долго, так что все, кому интересно, могли за их занятием
наблюдать – даже издалека. Хоть во-он из тех кусточков, что
разрослися узкой полоскою вдоль противоположного бережка.
- Плакучие ивы, - поглядывая на потрясающе красивый
золотисто-алый закат, ностальгически улыбнулся Вожников. – А нам
все равно… а нам все равно, хоть боимся мы… волка и сову…
- Какую сову, князь? – недоуменно обернулся орясина
Хряжский.
Здоровущий, в богатом, накинутом поверх теплого кафтана, плаще и
бобровой шапке, он чем-то напоминал Егору портрет типичного феодала
из старого учебника истории. Этакий угнетатель крестьян, тиран и
деспот.