- Поэтому ты к нему и поедешь.
- Я понял, – усмехнулся царевич. – Все будет, как надо. И еще
раз – благодарю.
- Мы встретимся…
- Я найду тебя сам, князь Егор, не сомневайся… ведь еще в моих
силах изменить что-то на этой земле.
Вторую часть фразы чингизид произнес по-тюркски,
приглушено-мечтательным голосом, каким обычно читают свои вирши
поэты, пишущие о неземной любви. Опасный был парень этот Яндыз,
царевич без трона… если хоть что-то в этой жизни и любивший, так
только этот самый трон.
Проводив взглядом расходившихся в предрассветной дымке гостей,
майхонщик Федоха Утырок первым делом еще раз внимательно осмотрел
ковер, раскатав его в главной гостевой зале и не пожалев для света
полдюжины восковых самых лучших свечей. Ах, какой знатный ковер, да
сам падишах не отказался бы от такого! Какой рисунок, какая шерсть!
И новый ведь, совсем новый! Вот уж, поистине, Господь лишает пьяниц
остатков разума. И этакое-то чудо – вот так запросто взять и
пропить? Ну и ну.
Поцокав языком, трактирщик припал щекой к теплому ворсу,
улыбнулся… и почувствовав что-то мокрое, дотронулся пальцами,
лизнул… Кровь! Определенно – кровь. Так вот, значит, откуда у них
такой дорогой ковер. Небось, грабанули кого-то, разбонички-лиходеи…
Впрочем, это не его, Федохи, дело. Грабанули и грабанули – и что с
того? Мало в Орде грабежей? На том, если уж к слову, когда-то все
ордынское государство встало… как вот сейчас встает солнышко, алое,
словно кровь. Воздух кругом дрожит, свет с небес голубых чистых
льется… денек-то, видать, морозный будет, хоть и недалече уже до
весны.
***
Царевич не так давно говорил о некой Ай-Лили, куртизанке, певице
или что-то вроде – она имела вход в ханский дворец, одновременно не
чураясь и иных вечеринок, где с этой известной в определенных
кругах женщиной можно было познакомиться. Быть может, не так
просто, но, во всяком случае, стоило попытаться, ибо Ай-Лили
являлась сейчас, после поспешного бегства Яндыза, единственной
ниточкой к хану.
Да! Сведения о посольстве царевич все ж таки добыл, в нужном
месте посланцев ждала засада. И – засада на засаду.
В живых не остался никто, о чем и похвастался-доложил
князь-орясина Хряжский. Вожников лишь головой покачал:
- Эх, Ваня, Ваня. Прежде, чем убивать, спросить надо было.
- А мы, думаешь, не спросили? – гулко расхохотался здоровяк
князь. – Еще как спросили, у меня, знаешь, какой палач? Всем катам
кат!