- Еду по-степи-и-и… Саксаул растет – хорошо-о-о-о…
Ага, ага… Такое Егор слышал, слышал – «едешь, слушаешь мотор,
песенник поешь» - кК-то так… Вот и тут - саксаул растет – хорошо.
Самый изысканный вкус!
- Пастушья сумка растет – хорош-о-о-о! – дружно подпевали
собравшиеся (кто еще мог петь). – И фиалка растет – хорошо! А
чертополох – плохо!
- Вах, Хараим! Вах!
Вожников старался не налегать на спиртное – кроме вина к столу
подавали и русские хмельные квасы, и медовуху – не за тем сюда
пришел, чтоб просто напиться, даже и в компании вполне могущих
оказаться когда-нибудь нужными людей.
Ай-Лили – ну где же ты? Где?
Губастик Хараим пел долго, его уж под конец и не слушал-то
никто, по крайней мере, такое впечатление сложилось у молодого
князя при взгляде на упившихся гостей. Кто-то спал уже, прямо
здесь, на кошме, кто-то, осоловело выпучив глаза, пытался о чем-то
спорить с соседями, а кое-кто, не стесняясь, блевал в дальнем углу.
Подобные нравы давно обжившегося в Сарае синьора Феруччи, судя по
его виду, отнюдь не шокировали – привык. Итальянец бодренько
подсаживался к самым важным гостям, о чем-то говорил, шутил,
выпивал – выпил и с Егором, подмигнул:
- Ждете знаменитую Ай-Лили, сиятельный герцог? Сейчас она будет…
Сейчас…
Привстав, купец жестом подозвал управителя, и тот, почтительно
кивнув, убежал куда-то за колоннаду, откуда почти сразу и выбрался
на террасу, громко, перекрикивая гомон гостей, объявив:
- Несравненная Ай-Лили – танцовщица и певица!
- Вах! – заволновались собравшиеся – те, кто еще мог испытывать
хоть какие-то чувства. – Ай-Лили! Вах! «Белую верблюдицу»
хотим.
Вожников повернул голову:
- Что за верблюдица такая?
- Это просто песня, - тихо засмеялся хозяин бала. – Сейчас
услышите сами, мой сиятельный господин.
Светильники резко поумерили пыл – большую часть их проворно
погасили слуги. За колоннадою глухо зарокотали барабаны, забили,
зазвенели бубны, и под щемяще—грустный аккомпанимент домр и зурны
на террасу выбежала босая женщина в длинной –с капюшоном - накидке
из зеленой полупрозрачной ткани, расшитой золотистыми
блестками.
- Ай-Лили! – закричали гости. – «Белая верблюдица» Ай-Лили!
Князь с интересом всмотрелся. Танцовщица поклонилась и, на миг
замерев, резко вскинула голову, сбросила с себя накидку, и,
пройдясь по краю террасы в танце, запела высоким голосом, чистым и
звонким.