Девушка искоса посмотрела на капитана, который тоже примерялся к
оладьям, и вдруг на неё тяжёлым валом накатило смущение. Никогда
прежде Аля не была рядом с Робертом в такой почти домашней
обстановке, никогда прежде не видела, как он ест, и теперь его
внезапная близость вывела её из равновесия. Вдобавок она
испугалась, что разучилась скрывать эмоции. Что, если все увидят,
какая буря в ней бушует? Самое страшное – что, если увидит капитан?
От мысли, что Роберт может узнать о её любви, Але стало нехорошо.
Ей понадобилось всё её мужество, чтобы не вскочить немедленно и не
сбежать в свою каюту.
Но тут, спасая ситуацию, в кают-компанию прибыли новые люди.
Первым вошёл высокий блондин, по виду – ровесник Роберта, с
атлетической фигурой и бледным, невыразительным лицом. Вслед за ним
– тонкая, изящная, красиво стареющая темноволосая женщина с
печальными и задумчивыми глазами. Это были Родион, начальник
станции на Селесте и будущий Алин шеф, и Анна Сергеевна, которой
предстояло работать там врачом.
– А вот и самые точные пассажиры! – воскликнул Роберт. – По вам
часы сверять можно – я всех сюда пригласил ровно двадцать минут
назад.
– Пунктуальность – знак уважения к окружающим и к самому себе, –
произнёс Родион со значением и разместился за столом подальше от
капитана. – Здравствуйте, коллеги. Что у нас на завтрак?
Анна Сергеевна обвела всех внимательным взглядом, застенчиво
улыбнулась и промолчала.
– Анюта, душа моя, прошу сюда! – Прохор Петрович встрепенулся и
отодвинул для неё стул возле себя, так же, как только что сделал
для Али.
Стало суетно и шумно, на Алю никто не обращал внимания, и ей,
наконец, удалось чуть-чуть расслабиться. Поесть она, правда, не
смогла – оладьи так и остались лежать на тарелке. Она никогда не
ела, если нервничала.
Последние пассажиры почтили общество своим присутствием, когда
завтрак уже подходил к концу. Сразу стало понятно, что, в отличие
от Родиона и Анны Сергеевны, одновременное появление которых
объяснялось трепетной пунктуальностью каждого из них, эти двое
провели утро вместе.
Оба они были иностранцами, заключившими контракт с ЦИОКРом по
обязательной программе международного сотрудничества. Шведку
Сельму, спортивную коротко стриженую блондинку средних лет, с
вкрадчивыми манерами и лисьей улыбкой, пригласили на Селесту как
архитектора-проектировщика, но сама она представлялась художницей.
Аргентинский креол Филипп, живой и подвижный молодой парень,
поклонник затейливых мужских причёсок и этнических рубах, летел на
селестианскую станцию робототехником. Оба успели неплохо выучить
русский, но от акцента не избавились и даже несколько им
козыряли.