Видимо, мы с ним очень по-разному понимаем слово «нищета». Здесь
близостью голодной смерти даже и не пахнет. Чудесный замок, богатый
интерьер, куча слуг. А люстра с бриллиантами — это уже как-то в
самой задумке перебор. Я прикусила язык, чтобы не сказать об этом
вслух, а герцог продолжал сокрушаться:
— Меня лишили должности при дворе и всех привилегий! Пришлось
потратить целое состояние на взятки, чтобы вельможи выступили в мою
защиту — и только поэтому я не потерял титул. Однако теперь
приходится на всем экономить, в том числе и на твоем содержании. И
уж прости за такую мысль, доченька, но это должно пойти тебе на
пользу. Как же тебе хватило совести поставить всех нас в такое
положение, но притом не сообщить, что ты жива?
Мне иррационально стало стыдно перед ними. Не то чтобы я
возомнила себя Инэттой, а эту чету своими настоящими родителями, но
именно в данной ситуации их дочь не была виновата — она не могла
связаться с семьей, потому что по милости Кьяра сидела в какой-то
непонятной пещере. И, чтобы закрыть хотя бы эту тему, я начала
врать:
— Простите меня. Я собиралась отправить вам письмо, но не вышло.
Вначале я ехала куда глаза глядят — так боялась мести Абеля, а
потом направилась в Исагон.
— Куда?! — заорали они хором. — Ты спятила?
Менее уверенно я продолжила развивать свою ложь:
— Ну… просто подумала, что там он меня не найдет.
— Конечно, не найдет! — нервно усмехнулся герцог. — Никого там
не найдут, потому что уроженцев Олагонии еще при приближении к
Исагону убивают!
Я скорректировала свои показания:
— В общем, я туда и не доехала. Немного пожила в таверне на
границе, а по пути в Пеларинские Земли на наш караван напали
разбойники. — Глаза у родителей Инэтты стали квадратными, но
легенду надо было заканчивать какой угодно чушью: — От них мне
удалось сбежать, потом помогли крестьяне из деревни. Вот у них я и
жила, пока не залечила все физические и моральные травмы. Да и путь
домой оказался неблизким, сами понимаете.
К счастью, их настолько поразили перечисленные испытания, что на
деталях они заострять внимание не стали. Пусть хотя бы не думают,
что их обожаемая и избалованная дочь наплевала на их чувства. И
теперь я могла жить под их крылом в роскоши и богатстве — плевать,
что сами они называют их положение «нищетой». Повезло, что до того
я уже успела пройти курс пребывания в замке богача, пока числилась
наложницей Гранта, поэтому быстро сориентировалась с общими
правилами, не путала вилки и не задавала совсем уж немыслимые
вопросы.