— Что ты хочешь этим сказать?!
— Только то, что ты очень плохо знаешь свою родословную, сын
мой. — Фирс улыбнулся, грустно и как-будто устало. Как улыбался мне
отец в последние годы своей жизни, зная, что оставляет за главного
и взваливает на мои, тогда ещё совсем ещё некрепкие плечи все
тяготы правления огромной страной. — Впрочем, этот грех присущ всем
драконам. Не тебе одному платить по этим счетам.
— Наш отец Рангун!
— Но в горький час ты пришел ко мне, — я ожидал увидеть усмешку.
Такую, какой одарил меня жрец, но Фирс смотрел спокойно, без
язвительной колкости, без ехидства и торжества. Как отец
смотрел!
Я молчал. Ответить было нечего.
— Я хочу вернуть свою истинную.
— Вернуть, значит? — уточнил он, вырисовывая руны на воде. —
Откуда?
— Она умерла. Ты прекрасно знаешь. Я хочу избавить ее от
проклятия. И вернуть назад.
— Ещё не умерла, — поправил он. — Значит, ты хочешь вернуть
назад в Трехлунный свою истинную и избавить ее от проклятия, —
зачем-то повторил Фирс. — Я все верно услышал, сын мой? Этого
жаждут твоя душа и сердце?
Я кивнул. Зачем лишние слова.
— Что ж… хоть вы и оказались крайне неблагодарными детьми, я не
желаю вам зла. Ни тебе, никому из рода крылатых. Так что, пожалуй,
исполню твою просьбу.
Я нахмурился. Вот так просто?
Постоянные упрёки и намеки очень меня беспокоили, но то, что
жизнь Лилианы на волоске волновало куда больше и мозг отказывался
думать о чем-то ещё. Остальное может подождать. Драконы, дом Ша
Нордика… все это сейчас совсем не так важно, как спасение моей
девочки.
— Но… тебе придется сделать кое-что и для меня, сын.
— Какой платы ты хочешь?
— Никакой, Айварс. Разве отец берет с сына оплату за помощь? Я
не мой брат, знаешь ли. Это даже как-то обидно слышать.
— Тогда чего ты хочешь?
— Того же, что и любой родитель. Хочу, чтобы ты вернулся ко мне.
Чтобы в Уарасе снова появились мои храмы. Чтобы мои дети вспомнили,
чья это земля. И кто им эту землю дал. Отреклись от света, сын мой.
Ты пришел в этот мир с моего благословения. Я готов простить тебе
измену, если ты вернёшься к истокам. Ты дитя хаоса и тьмы.
Отреклись от лжи и я исполню твое желание.
— Я не могу этого сделать! — из груди вырвался рык злости и
отчаяния. Фирс просил невозможного! Предать веру и Бога, которому
мой народ поклонялся больше трехсот лет? Вернуть храмы тьмы на
землю света?