Лера устала стоять и присела в кресло
напротив Мэйр, вглядываясь в ее светло-карие глаза, и решая про
себя, чему можно верить. Обычно внутреннее чутье подсказывало, врут
ей или нет. Но сейчас это чертово чутье то ли исчезло навсегда, то
ли просто затаилось на время, не понимая, что происходит. Лера
очень надеялась на последнее.
Женщина снисходительно ей улыбнулась,
продолжая рассказ:
– Встреча стала настоящим испытанием.
Мой отец, как никак был дворянином, пусть и средней руки. А я в
семнадцать лет была довольно хороша собой, и он питал надежды на
мое выгодное замужество. Ко мне посватался граф, немолодой, много
старше меня, но богатый. Классика. Я, как послушная дочь, приняла
бы свою судьбу, если бы эта судьба не решила по-своему. Через
неделю после помолвки, возвращаясь одним летним днем от
родственников, я встретила, как думала тогда, некого иностранца. Он
был высок, статен и молод, но выглядел, как нищий, и совершенно не
понимал русскую речь. Не знаю, что привлекло меня в нем, что
заставило приказать извозчику остановиться, почему я, будто
помешанная на милосердии монахиня, стремилась помочь совершенно
незнакомому оборванному человеку? Я привезла его в поместье, отец в
то время отсутствовал – решал какие-то дела в городе. Я велела
переодеть и накормить незнакомца, заботилась о нем, словно о родном
брате. И незаметно для себя попалась в его сеть. К сожалению, отец
вернулся слишком поздно – дела задержали его на месяц. А по его
возвращении я уже не была той покорной и благоразумной дочерью,
которую он оставил, уезжая. Меня, словно Еву, соблазнил Змей… Нет,
не в том смысле, какой вкладывает в эти слова современное
развращенное общество – не сексуальный соблазн и даже не обычная
влюбленность. Нечто более древнее, уходящее к истокам мира – я, как
и Ева когда-то, возжаждала знаний, поняла, что мир гораздо больше
может мне дать, чем райский сад отцовского дома. Но я забегаю
вперед… Все по порядку. Прожив у нас с неделю, незнакомец стал
понемногу говорить, но очень странно. Я все еще думала, что он
иностранец, с которым приключилось какое-то несчастье. А потом
впервые увидела его полет. Тебе ли рассказывать? – зрелище
захватывающее. С того дня, он обращался драконом чуть ли не
ежедневно, никого не стесняясь. А что самое странное, помнила об
этом лишь я одна. Челядь все в один голос твердили, что барин, мол
со странностями, но чудес никаких не показывает. О моем здоровье
серьезно обеспокоились, даже написали в город отцу. Тот велел гнать
пришельца в шею, а меня запереть под замок до своего возвращения.
Управляющий, заручившись поддержкой няни, так и поступил. Они гнали
его прочь, грозясь спустить собак, и никто не обращал внимания на
мои протесты и крики. Собаки рвались с поводков, заливались лаем. А
он стоял и молча смотрел на меня. Я помню, тогда думала, что он
обратится в дракона, передушит собак и сожжет все вокруг. Сказать
честно, я и боялась, и хотела этого. Но он ничего не делал. Меня
затащили в дом, и собак в конце концов спустили, те с лаем
бросились к нему, а приблизившись на два шага, заскулили и легли на
землю. Он никого не тронул, ушел, не оглядываясь. И я была уверена,
что не увижу его больше никогда. Проплакала много ночей.
Отказывалась от еды. Ничего, собственно, между нами на тот момент,
еще не случилось: ни объяснений, ни признаний. Лишь моя способность
видеть то, чего не видят другие, которую я почитала за безумство, и
странная непреодолимая тяга к нему. Позже я нашла объяснение этому
магнетизму.