— Мы должны идти, — донёсся до меня голос Мектильды, и я ощутила тяжесть на груди в том месте, куда моя помощница приколола брошь.
Кажется, дверь отворилась, выпустив нас в коридор. Мы шли плечом к плечу и не разговаривали.
Мектильда молчала, а мне тоже не хотелось разговаривать. Странная истома овладела телом: идти она не мешала, сонливости не вызывала, но я пребывала в состоянии отстранённости. Вроде всё вижу и ощущаю, но с другой стороны, не боюсь. Всё сон, от которого я вскоре очнусь.
— Не пугайтесь, фронны, — услышала я знакомый голос и повернула голову, разом очнувшись.
Мы с Мектильдой стояли у входа в просторную светлую комнату, вероятно, столовую. Посредине стоял большой овальный белый стол с отполированной, как зеркало, поверхностью. За обедом сидели гости с скальдой Лив во главе. Держа её за руку, рядом находился скальд Хемминг, сидевший к нам вполоборота, словно хотел видеть только её.
Его пальцы оглаживали тыльную сторону её ладони, и отчего-то у меня противно защёлкало в голове. Пришлось отвести глаза, чтобы снова обрести спокойствие.
— Это мои новые приобретения, — Лив обращалась к гостям, мужчинам и женщинам, собравшимся на трапезу за столом. Они ели, пили, вели неспешные разговоры, которые разом прекратились, стоило нам с Мектильдой войти. Варта Иона крутилась рядом и встала за нашими спинами, как торговка, расхваливающая товар.
— Фронна Мектильда умеет слушать деревья. В том числе ей доступно понимание знаков с древа Играсил.
Скальды, как один, молодые, привлекательные, уверенные в себе, нахмурились и с тревогой переглянулись.
— Разве иноверки способны на такое? — спросил высокий худой человек с тонким голосом.
— Возможно, Вислин, — вступил в разговор Хемминг, выпустив руку невесты, на что та недовольно вздохнула и потянулась к высокому бокалу с вином. — В Первых Асах написано, что те, кто ступили в храм, могут быть избраны Богами.
— Но там также сказано, что этот Дар в иноверцах не задержится, — вступила в разговор женщина с ярко-зелёными глазами, с высокомерным снисхождением посмотрев в сторону хозяйки и её жениха. О, мне был знаком этот взгляд!
Обычно им награждали мою мать те, кто считали себя знатнее и достойнее её. Пока она не доказывала обратное. Часто их же кровью.
— Тогда и говорить не о чем, — примирительно улыбнулась Лив и тут же посмотрела на меня: — А что ты умеешь, фронна?