Николай Васильевич держал в руке медицинский кожаный саквояж,
что несколько удивило Сашу, плошки с плесенью туда бы не вошли.
- Мы уже всё отфильтровали в Москве, - объяснил Склифосовский. –
У меня пузырьки с пенициллином.
- Готовы ли вы прямо сейчас ехать к Якову Ивановичу? – спросил
Саша. – Устали с дороги?
- Я спал в поезде.
- Тогда сначала в Петергоф: прокипятим шприцы.
- Мы ещё в Москве все прокипятили, - сказал Склифосовский.
- Сколько часов назад? – поинтересовался Саша.
- Меньше суток. Не волнуйтесь, Ваше Высочество, всё в порядке.
Мы уже так делали.
И они поехали в Первый кадетский корпус.
Ростовцев лежал в постели.
- Это мой друг Николай Васильевич Склифосовский, - представил
Саша. – Летом он с отличием окончил медицинский факультет
Московского университета и получил степень лекаря.
- У вас все отличники, Ваше Императорское Высочество? –
поинтересовался Ростовцев.
- Других не держим, - сказал Саша.
Склифосовский осмотрел больного.
- Нужна операция? – спросил Саша.
- Да, - кивнул Николай Васильевич, - обязательно. Даже если
пенициллин поможет, останется источник заражения.
- Насколько это срочно? – спросил Саша. – И насколько сложно. Я
вызвал Пирогова, но вы тоже хирург.
- Я бы посмотрел на действие лекарства…
Ростовцеву сделали инъекцию и поехали в Мраморный дворец.
Константин Николаевич спустился по лестнице им навстречу и
объявил, что Николе ещё лучше.
Саша представил Склифосовского, они поднялись к кузену, и
Николай Васильевич осмотрел больного.
- Воспаление есть, - задумчиво проговорил Николай
Васильевич.
- Здеккаудер говорит, что решительно началось выздоровление, -
сказал дядя Костя.
Никола и правда выглядел ожившим, сидел на кровати, улыбался, и
в глаза вернулась привычная шкодливость. Только иногда
подкашливал.
- Только его надо очень беречь, чтобы не было рецидива, -
добавил Константин Николаевич. – Саша… государь говорил, что у вас
очень мало лекарства.
- Осталось три дозы, - признался Склифосовский.
- Отдайте Ростовцеву.
- Дядя Костя, только, если станет хоть немного хуже – ты сразу
звони папа́, - сказал Саша. – Я что-нибудь придумаю.
После Мраморного дворца Саша поехал в Царское село, а
Склифосовский – в гостиницу.
Вечером пришла телеграмма от Пирогова. Он был готов выехать в
Петербург.
«У нас в Киеве тоже есть немного пенициллина, - писал он. – Я
возьму с собой».