Язык стал вялым, черствым.
Что-либо сказать сейчас у меня не получилось бы, даже если я этого
сильно захотел! Слизистая во рту огрубела и высохла. Горло давно
саднило от жуткой сухости. Слюны практически не было, а то, что
было, являло собой густую тяжелую массу, глотать которую было даже
больно, учитывая состояние горла.
Я тяжело прислонился к
каменной стене какого-то домишки и прикрыл глаза. Ноги сами собой
подогнулись.
«Всё… Больше уже не
встану…»
Сознание начало медленно
плыть, тонуть в омуте мрака, погружаться в водоворот
картинок…
– Эй! – рядом раздался
удивленный возглас. – Посмотри-ка! Мертвяк!
Тихие шаги уведомили о том,
что обладатель голоса приблизился. Я не мог шевелиться, да и тело
ощущал скорее как куклу, внутри которой был заперт. Все ощущения
исчезли. Остался только слух. В него я и превратился.
– Ну-ка! Посмотрим, чем у тебя
поживиться можно… – раздалось бормотание совсем рядом.
Откуда-то издали донеслось
ощущение чьих-то пальцев, начавших сосредоточенно обыскивать
карманы и рыться в моей одежде. Которая, между прочим, всё ещё на
мне! Ощущения были далекими и как будто ненастоящими – словно это
происходило не со мной! Ещё и где-то внутри возникло некое
интуитивное осознание, что ощущения доходят с некоторой задержкой,
не сразу. Эдакий «пинг».
Я почувствовал, как пальцы
мародера скользнули к поясу, где висели кинжалы.
– Ай, с-сука! – раздалось
шипение.
В нос ударил металлический
запах крови. Уши уловили мерное биение сердца. Остатки внутренней
энергии всколыхнулись где-то в глубине. Какой-то потаенный доселе
резерв выплеснулся наружу, наполняя всё тело силой для
единственного рывка.
«Инстинкт
выживания».
Я распахнул глаза, стряхивая
оцепенение. Рывок.
Удлинившиеся клыки играючи
прорвали такую тонкую кожу незнакомца. Кровь хлынула в рот. Я
вцепился ещё сильнее, буквально разрывая мародеру горло и делая
жадные глотки спасительной жидкости, потоком устремившийся наружу.
Кровь заливала лицо, рот, стекала за воротник, на живот и ниже.
Казалось, что сейчас весь покроюсь кровью!
«Плевать!»
Я продолжал снова и снова
терзать чужое тело, попеременно вонзая клыки и разрывая плоть. Мне
было всё равно на тот факт, что мужчина уже умер от болевого шока.
Я пил и не мог насытиться. Всасывал в себя драгоценные капли даже
после того, как сердце жертвы перестало биться. К процессу
подключилась моя аура, жадно впившаяся в жертву и начавшая
высасывать из неё жизненные соки.