Оставшиеся без равнинного
продовольствия, графские гнёзда на вершинах начали приходить в
упадок. Голод, болезни…
Мы вымирали. А может, просто
планета, наконец, излечилась от нас, как от паразитов.
— Матушка, — развязно поклонился я,
дойдя до королевского возвышения.
Сидели там двое, но правила
одна.
— Сын мой! — Мать величественно
встала, спустилась на пару ступенек, но продолжала возвышаться надо
мной, как и положено королеве. Протянула руку, которую я вынужден
был поцеловать, а после прижать к своему сердцу. — Анна! — вторая
рука потянулась к невесте. — Какое же счастье для матери знать, что
брак её «любимого» сына… — Яд в голосе скрыть не удалось, как и мне
сдержать язвительную усмешку. — …Не просто династический,
предусмотренный тысячелетними протоколами, а брак, в котором будет
царить и властвовать любовь!
Я не сдержался — начал хохотать.
Мать обиженно замолчала.
— Ах, оставьте, матушка, —
миролюбиво предложил я отсмеявшись. — В ваших устах слова про
любовь звучат порочно. Вы хотели выпить за нас с Анной? Так давайте
выпьем!
Откуда-то сзади мне протянули кубок
с вином. Из него ощутимо пахнуло тамусом, и я удивлённо вздёрнул
брови. Что, вот так откровенно?
Мать, улыбаясь, смотрела мне прямо в
глаза. Я отсалютовал ей кубком и приложился к нему.
Ни один мускул не дрогнул на лице
матери. Также ничем не выдала себя и невеста.
Проглотив глоток горькой жидкости, я
швырнул кубок под ноги, расплескав вино по полу. А потом
развернулся на пятках и, шатаясь, пошёл в сторону большой террасы,
волоча за собой невесту, вцепившуюся мне в локоть.
По дороге выхватил у кого-то из рук
другой кубок. Отметил, что гости уже достаточно напились и балаган
можно заканчивать.
Вспомнил, что так и не снял рабыню с
крюка. Щёлкнул пальцами, и мне в ноги тут же упала ещё одна
девчонка в рабском ошейнике.
Я терпеливо дождался, пока она
облобызает мои ступни и поднимет голову. А потом распорядился снять
предыдущую дурочку со стены.
В голове шумело. Отравленного вина я
хлебнул лишь каплю, но, видимо, концентрация тамуса в бокале была
огромная. Живот скрутило спазмами.
Ничего, пройдёт, к этому яду я давно
адаптировался. И вообще, я пережил уже столько покушений, что это —
тем более переживу.
По сравнению с предыдущими оно
выглядело совершенно наивным. Словно и не мать им занималась.
Хотя…