-Вот, держите, — в палате появилась
Галина Львовна, держа в руках чьи-то тапки. — Потом вернёте, когда
уходить будете. На пост вернёте, я Марусю предупрежу. Обувка другой
смены. Им в ночь без надобности, а с утра чтоб на месте была, —
строго велела медсестра.
— Спасибо большое, — от души
поблагодарил я, принимая тапки и передавая Марии Фёдоровне.
Нет, точно с утра пораньше надо
метнуться в магазин и купить кило конфет, а лучше коробку какую
красивую. «Птичье молоко» или «Вишню в шоколаде». «Птичье молоко»
самая первая сладость, которую купил со своей первой зарплаты. До
сих пор люблю этот десерт. Даже привычка дурацкая осталась сначала
обгрызать шоколадные стеночки с конфеты, а потом уже наслаждаться
белой нежной начинкой.
В детском доме конфеты мы видели по
праздникам. Девчонки, помню, даже фантики собирали, аккуратно их
разглаживали, а потом хранили у себя в тумбочках. Неслыханное
богатство — это когда у кого-то из прошлой семейной жизни
оставалась коробка от конфет, в которой хранились детские
сокровища.
Я, когда выпустился из детдома, тоже
себе коробочку завёл. И не одну. Очень любил монпансье в железных
баночках. Ну а банки, понятное дело, не выкидывал. Приспособил под
всякие нужды: гвоздики маленькие хранить, шурупчики всякие и прочую
мелочёвку.
Пока медленно вёл Марию Фёдоровну по
коридору, прокручивал в голове приятные воспоминания. Грильяж тоже
очень уважал, и «Кара-Кум». Вот его, кстати, как и «Маску»
последние лет десять в той своей жизни перестал покупать. То ли
формулу улучшили, то ли перестали по ГОСТу делать, то ли в детстве
всё более вкусным кажется. Но вкус у любимых конфет изменился в
худшую сторону. Пробовал у разных кондитеров, всё не то.
Зато вот любимая простенькая
«Коровка» радовала богатым разнообразием. В советское время только
один вид существовал, а во времена моей пенсии какие хочешь тебе
вкусы: и с орехом, и с маком, и с арахисом. Но всё равно, самая
вкусная — именно та, обычная, в которой сгущённое молоко не просто
чувствуется. Конфета буквально из него состоит.
— Добрый вечер, девушки, — негромко
поздоровался, вслед за Марией Фёдоровной появляясь в палате.
— Здравствуйте, — вторила мне
Беспалова, растерянно оглядываясь.
На наш приход никто не отреагировал,
женщины спали или делали вид, что спят. И только в углу на кровати
сидела старушка, которая ответила на приветствие.