— Это точно, — припомнив Федора Швеца
и его товарища Саньку Бородина, вздохнул я, начиная понимать, о чём
речь.
— Двойки, пропуски, проказы,
экзамены… и… эксперименты! — Почемучка задрал указательный палец
вверх и хитро на меня глянул.
Я мысленно взвыл: да когда ж ты от
меня отстанешь, добрый человек? Ну не помню я, чего такого начудил
твой любимый студент! Не помню!
— Да уж… — преподаватель чуть
нахмурился и окинул меня задумчивым взглядом. — Главное, Егор
Александрович, больше в спорах не участвуй, договорились? — весело
блестят глазами, попросил Лапшин.
— Договорились, — кивнул я.
— Вот и ладненько! Вот и хорошо, —
закивал Геннадий Анатольевич.
И ведь не спросишь, что товарищ
педагог имеет в виду. Предполагается, что я помню, о чём речь. В
затылке стрельнуло, и я мысленно взмолился: только не сейчас! Если
это очередной приступ воспоминаний, давайте отложим на попозже!
Когда я останусь один и будет возможность побиться головой об
стену. Ну, или хотя бы выпросить у медсестрички таблетку от
головной боли.
— Спасибо тебе, Егор, — вдруг
неожиданно выдал Лапшин.
Я не успел подумать и выпалил:
— За что?
Геннадий Анатольевич посмотрел на
меня со всей серьёзностью, убедился, что я дей1ствительно не
понимаю, о чём речь, и выдал:
— Если бы не твой героический
поступок тогда… все мои труды… годы работы сгорели в пожаре…
— В каком… — начал было я и
растерянно умолк.
Перед глазами заплясало пламя, нос
учуял запах дыма, до такой степени натуральный, что я невольно
принюхался, вдруг пожар.
Пожар…
«Придурок… ты что наделал! Я
нечаянно! Пожар! По-жар! Го-ори-им!» — заорали в голове смутно
знакомые голоса.
— Я в то лето, когда с вами на
практику поехал, большую часть своих наработок привёз… вечерами
сидел…, а тут пожар… сгорело бы всё к едрене фене, если бы не ты, —
Лапшин экспрессивно взмахнул рукой.
Медсестра, проходившая мимо нас,
ойкнула и едва не подпрыгнула от неожиданности. Окинула нас
недовольным взглядом, но почему-то ничего не сказала. То ли её так
впечатлил пиджак преподавателя, то ли в целом деловой костюм и
кеды, которые выбивали из колеи любого. И становилось непонятно с
первого взгляда, что за человек перед тобой: студент-раздолбай или
кто-то посолидней.
Наверное, я больше изумился тому, что
преподаватель педагогического института, пусть даже бывший,
выругался вслух, чем тому факту, что Егор что-то там спас из
огня.